— Даже не знаю, что сказать, — немного опешил собкор. — Я ведь имею неплохую работу…
— Ну, прямо сейчас ничего и не нужно говорить! — успокоил Пастухов. — Вы подумайте, а завтра сообщите о своем решении моему секретарю. Договорились?
Вадим кивнул и поспешил к столу, где его с нетерпением ожидали коллеги.
Освещая чрезвычайные события в регионе, Бобров просто валился с ног от беготни по кабинетам чиновников и всевозможных специалистов, ежедневных пресс-конференций и брифингов. А тут еще начались проблемы с бывшей женой…
Потеряв желанную перспективу обзавестись квадратными метрами в областном центре, Зинка сразу же махнула рукой на Костика и уехала в Пришиб к сестре. Ее незадачливый любовник перекантовался несколько дней у сослуживца, а потом сунулся было обратно к Юльке. Но та не пустила его и на порог. Бобров немало удивился такому поступку экс-супруги, ведь раньше она прощала Тарану и пьянки, и гулянки. А тут — на тебе, заартачилась! Но потом понял, в чем дело: бывшая женушка, поразмыслив да наслушавшись наставлений Клавки, решила попытаться восстановить отношения с ним, первым своим мужем, с которым больше десятка лет жила вольготно и сытно. Только не учла одного: это совсем не входило в его планы…
Юлька звонила Вадиму по сто раз на дню, засыпала текстовыми сообщениями, четырежды ломилась в дверь его квартиры. На звонки он изредка отвечал, а дверь попросту не открывал, делая вид, что его нет дома. Но Юлька не сдавалась. Подкарауливала Боброва возле машины, подсылала к нему то сестру, то кого-нибудь из подружек. Он старался быть сдержанным, говорил спокойно, не грубил, не выказывал раздражения, хотя его так и подмывало послать свою взбалмошную и непутевую экс-супругу куда подальше. И дело было вовсе не в том, что Вадим затаил на нее обиду за неожиданное вероломство и уход к другому мужчине — отъявленному бабнику и кутиле. Просто Бобров прекрасно осознавал, что прежнее чувство к Юльке уже давно умерло в его душе. Там осталась только жалость, а она одна — очень ненадежный, очень шаткий фундамент для строительства совместной жизни. Малейшая буря, и он расколется, будто стеклянный, но его осколки могут сильно поранить…
В один из вечеров, когда бывшая жена позвонила, Вадим, наконец, решился сказать ей правду.
— На счет меня не строй никаких планов, — попросил он. И бесцветным голосом, но твердо прибавил: — Я отношусь к тебе с теплом, но не более того.
— Что ты говоришь?! — вскричала Юлька. — Мы же с тобой родные люди!
— Мы когда-то были родными, а теперь мы чужие друг другу! — заявил Бобров. — У тебя своя жизнь, а у меня — своя.