— Ага! — ответил Кукуйко как можно более безразличным тоном, прекрасно понимая, каково сейчас на душе у Наливайка — ведь о том, что он неравнодушен к Валентине, знали все.
Тот тяжело вздохнул и, подхватив стакан, одним духом опорожнил его. Потом порылся в кармане тулупа, ища сигареты. Задымил.
— Что ж, подождем водилу…
Эти слова еще не успели вылететь из уст участкового, как резко отворилась дверь, и на пороге возникли бледные, как полотно, перепуганные Сонька Бублик и Верка Гнидозвездова.
— Там такое, там такое! — затарахтели они, перебивая друг дружку.
— Что там еще произошло? — повернул к ним свое хмурое лицо участковый.
— Ой, Микола! В хате Цуцика такое, такое страшное! — опять наперебой загалдели молодки. — Ефрем в прихожей в луже крови лежит, горло от уха до уха перерезано. А Кузька неживой к кровати привязанный, все тело исполосовано и в синяках!
— Что?! — рявкнул Наливайко, выскакивая из-за стола.
— А хлопцы, хлопцы где? Соловей и Вездеходов? — пролепетал еще ничего не понявший и оттого растерянный Михайло, подлетев к девчатам и чуть не сбив их с ног.
— Они еще идут, — бросила, отступая Сонька. — Они четыре канистры вина несут…
— Так, дядя Лука, Михайло! За мной! — выкрикнул участковый и побежал из хаты на улицу.
За ним, сбиваясь в дверях прихожей, ринулись все присутствующие.
Проснувшись, Гриць Горелый первым делом наведался на кухню. Хлебнул немного самогона, дабы укрепить свою решимость провести начавшийся день в трезвости. Затем, покашливая, пошлепал в гостиную навестить увечного Дерипаску. Тот, бледный, сидел с кислым видом на кровати, откинувшись на подушку.
— Как дела? — спросил его ветфельдшер.
— Да все нормально, — ответил Дерипаска, вымученно улыбнувшись. — Только вот рука, зараза, болит!
Грицько лениво почесал за ухом и, подойдя к кровати, положил руку травмированному на лоб. Подержал, затем озабоченно констатировал:
— Температура!
— Наверно, есть, — согласился Дерипаска. — Знобит меня слегка.
— Тебе нужно выпить чуток, — вздыхая, обронил Горелый.
— Нет, нет! — замахал здоровой рукой гость. — Не полезет мне водка.
Хозяин хаты недоуменно пожал плечами.
— Тогда я тебе принесу анальгинчика, — развел он руками и удалился на кухню. Там в одной из тумбочек хранились лекарства.
Через минуту, еще раз укрепив свою силу воли глотком из полупустой бутылки и найдя упаковку анальгина, вернулся в гостиную.
— Вот! — протянул он лекарство Дерипаске. — Глотни, не разжевывая.
Пострадавший бросил в рот сразу две таблетки и потянулся к табурету — на нем стоял стакан с водой.
Потом они немного побеседовали, и Гриць нехотя поплелся в сени — нужно было одеться и помочь Оксане управиться по хозяйству. Штаны, свитер и все остальное кучей валялось в углу, за мешками с углем.