— Не кричи, — отрезала она и противореча себе, рявкнула, — ты его боишься, а не выносишь!
— Тише, — зашипела я, — мама услышит.
— Ну, и пусть слышит, — она все же сбавила тон, но так и полыхала от злости.
— Я хочу знать, в чем дело, Сюзон! Чем это он тебя так напугал?
— Не знаю, — брякнула я первое, что пришло в голову.
Разумеется, я знала. Но говорить сестре не собиралась. Тем более, что где-то в глубине души очень опасалась, что она мне не поверит и побежит за доктором. У Сюзон опять приступ! Ох, допекут они меня своей заботой!
— Не знаешь? Как это, не знаешь?!
— Не знаю, и все, — упрямо стояла я на своем, — как увижу его, так и трясусь от страха.
— Не морочь мне голову! — завопила Алиенор.
— Тсс, — прижала я палец к губам.
— Что за бред! — кипятилась сестрица, — ты думаешь, я в это поверю?
Я пожала плечами:
— Не знаю. Но это правда.
— Не верю. Это полнейшая чушь. У тебя богатая фантазия, тут я согласна. Но даже с ее помощью нельзя до такого додуматься. Людей не боятся без причины. Гранден причинил тебе какое-нибудь зло?
— Нет, — я мотнула головой.
— Он обидел тебя?
— Нет.
— Может быть, он был не слишком деликатен? Ну, ты понимаешь, позволил себе какую-нибудь вольность?
При мысли об этом я содрогнулась.
— Нет.
— Тогда в чем дело? В чем, черт бы тебя побрал, дело?
— В антипатии, — сообщила я ей с невинным видом.
— Я убью тебя, — пообещала мне Алиенор, — Господи, дай мне терпенья! Упрямая ослица. Я твоя сестра и не желаю тебе зла, понимаешь, Сюзон? Никто в этом доме не желает тебе зла.
— Только каждый понимает слово «добро» по-своему.
— Мы хотим, чтобы ты была счастлива.
— Может, следовало сначала меня спросить?
— Ну, конечно! Ты предпочитаешь чувствовать себя бедной, несчастненькой, никому не нужной сироткой! Вся в тетю Камиллу.
Очень хотелось обозвать ее дурой, но я сдержалась. Не потому, что пожалела ее. Алиенор ни за что не останется в долгу, и мы больше не будем способны ни на что другое, кроме ругани. Судя по опыту, это затянется часа на три, не меньше. А мне очень хотелось спать.
— Ты просто не умеешь быть счастливой! — разорялась сестрица.
— Я умею, но только не с Гранденом.
— Готова биться об заклад, — она кинула на меня гневный взгляд, — тоже самое ты скажешь о любом другом претенденте на твою руку. А, чтоб тебя!
Подскочив на ноги, Алиенор вылетела за дверь, образовав вокруг небольшой смерч.
Я проводила ее взглядом и легла поудобнее. Неужели, она права? Нет, это совсем не так. Я никогда не считала замужество несчастьем. С философским спокойствием понимала, что рано или поздно это случится, что все девушки выходят замуж и тому подобное. Но, честно говоря, никогда не представляла в роли мужа кого-то конкретного. Так просто, муж — некая абстрактная фигура мужского пола. Я даже контуры с трудом различала, твердо зная лишь одно: он не должен быть слишком высоким, но и не низеньким. Так, чтобы мне не пришлось бы вставать на табурет, чтобы разглядеть его лицо. Ну, а еще, пожалуй, не толстым. Это вовсе не потому, что я не выношу толстых, нет. Просто представьте себе тощую, заморенную низкорослую крошку рядом с таким. На такую пару все будут показывать пальцами. Ну, и не слишком старым, наверное. Вот и все.