Отца Сергия я отвез домой и спросил, сколько полагается за такую службу.
— Три рубля, — кротко ответил отец Сергий.
Я протянул ему четыре десятки.
— Это почему же вы даете мне столько денег? И почему же именно сорок?
— Сорок рублей стоит районный духовой оркестр, если заказать его на похороны. Почему вам я должен заплатить меньше?
Но была у меня еще одна причина, о которой я не сказал отцу Сергию: мой обман и некоторое посасывание в области сердца, подсказывающего, что завтра в облисполкоме, может быть, все будет не так просто, как мне казалось, и, может быть, ждут отца Сергия какие-нибудь неприятности.
— Премного вам благодарен. Значит, вы уж не забудьте насчет бумажки из области.
— Как же я могу об этом забыть!
На чем основывался мой оптимизм, на что возлагал я свои надежды? На то, что до сих пор в облисполкоме мне никогда не отказывали. Правда, я обращался туда не часто. Нельзя без крайней нужды беспокоить людей, а тем более одалживаться. Но все же когда ремонтировали дом и нужны были (за наличный расчет) некоторые материалы, как то: кровельное железо, тес, цемент, — когда нужны были запасные части для машины или когда председатель колхоза уговаривал меня сходить в облисполком и что-нибудь для колхоза выпросить, я шел, просил, и мне ни в чем не отказывали. Так, например, однажды для нашего села я выпросил два километра водопроводных труб, и в селе появились водоразборные колонки.
Тихона Степановича, председателя облисполкома и во всех отношениях замечательного человека, я знавал еще в ту пору, когда он работал в Юрьев-Польском районе. Несколько раз мы встречались в гостях у Косицыных и сделались если не друзьями, то хорошими знакомыми. Потом произошло повышение Тихона Степановича, он перебрался в область, но наши отношения сохранились. Вот почему председатель колхоза, если ему позарез что-то требовалось для хозяйства, шел не прямо к Тихону Степановичу, а шел сначала ко мне, надеясь, что я пойду, поговорю и все улажу. Я, однако, старался не злоупотреблять добрым ко мне расположением и появлялся в облисполкоме только в исключительных случаях.
Что ж, сейчас случай был именно такой.
Тихон Степанович начал, как обычно, с упреков за то, что редко захожу и звоню.
— Так ведь от дела вас отрывать, — возразил я. — Разве я не знаю, что если бы в сутках сорок восемь часов было и если бы вмещалось в вас три Тихона Степановича, всем нашлось бы дело и все равно суток не хватило бы.
— Это правда, — засмеялся Тихон Степанович. — А как дома? У меня вот Шурка, сынишка…
— Живы все, здоровы. Только вот Степаниду Ивановну вчера похоронил…