Химмельстранд. Место первое (Линдквист) - страница 2

Рука, уже приготовленная для раздраженного указующего жеста, опустилась.

Первая мысль: задник. Кулиса. Что-то искусственное, театрально-нереальное.

Но нет, открывшаяся ей картина была подчеркнуто трехмерной.

Не кулиса. Не задник.

У Изабеллы закружилась голова. Она потерла глаза, словно стараясь стереть нелепое видение. Но видение никуда не делось, как и нытье Молли. Она повернулась на постели, ткнула мужа коленкой в зад и отодвинула вторую половину занавески. Несколько раз закрыла и открыла глаза, сжала зубы и отвесила себе оплеуху. Очнуться, проснуться, прийти в себя… Дочь от удивления замолчала. Щека загорелась, но за окном ничего не изменилось.

Муж что-то пробормотал во сне. Изабелла потрясла его за плечо.

– Петер, проснись же, черт бы тебя побрал. Тут кое-что произошло…

* * *

Через полминуты Стефана Ларссона разбудил хлопок двери где-то поблизости. В кемпере очень жарко – пижама прилипла к телу. Пора кончать с этим – у всех давно стоят кондиционеры. Сегодня они едут за покупками. Кондиционер для дома на колесах. Кажется, надо заказывать, в открытой продаже таких, скорее всего, нет, но уж пару настольных вентиляторов – обязательно.

– Бим-бим-бим… бом.

Сын Стефана Эмиль что-то бормочет наверху в спальном алькове – как всегда, погружен в мир своих детских фантазий.

Что-то не так. Он, не вставая, потянулся за очками в толстой черной оправе и огляделся.

Кемпер, старый верный слуга… все как обычно. Куплен лет пятнадцать назад, и за плечами как минимум столько же. Но со временем, после множества отпусков, он стал им настоящим другом, а друзей не продают по объявлению в «Блокете». Сколько раз они останавливались не в кемпинге, а посреди дикой природы, на какой-нибудь поляне, и наблюдали за фантастическими повадками птиц!..

Нет, друзей не продают. Да никто и не даст за него больше пяти – десяти тысяч.

Сквозь тонкие занавески пробивается свет. Потертые стены, редкие капли из крана, надо бы поменять прокладку… все как обычно. Ничего странного.

Карине тоже жарко – сбросила одеяло во сне. Повернулась к нему спиной – линия бедра как у Венеры Веласкеса. Стефан приблизил лицо – солоноватый запах тела, на лбу – жемчужные капли пота. Срочно нужен кондиционер. Или вентиляторы. Вентиляторы, вентиляторы… вентиляторы. Сказано – сделано. Будет сделано. Главное – не забыть.

На плече – татуировка: два символа бесконечности. Тоска по вечной любви… накололась еще в юности.

Он обожает Карину. Странное, высокопарное слово, но лучше не скажешь: «Я ее обожаю». Обожаю и обожествляю – разве это не одно и то же?