– Гордей, – негромко сказал я. Крестьянин, сняв с плеча мешок, швырнул его туда же.
– Мы перебили всех… – начал было я, но был безжалостно перебит хриплым голосом из толпы. Его обладатель, щупленький старикашка, стоял за двумя бугаями.
– Мы не хотим слышать твоих лживых речей, колдун! Убирайся, пока не насадили на вилы!
Толпа поддержала его одобрительными криками. Я засопел. Что этот кусок пикселей себе позволяет?!
– Люди! Послушайте, он может помочь! – встрял Гордей, и голос его был полон отчаянья.
Старик вышел вперёд и громко рявкнул.
– Не нужна нам помощь какого-то колдуна! Не…
– Разумеется! – я перебил старика, – не нужна! Вы ведь свергли чёрных, вернули себе деревню! Много ли нужно храбрости, чтобы закидать одного старика камнями, пока другие льют кровь и умирают за вас, сражаясь с воинами его сына? Неужели их жизни для вас ничего не стоят? Ах да, забыл. Они же жалкие трусы, которые имели каплю смелости и чести сражаться за свою свободу! Я предлагаю вам помощь, предлагаю вызволить ваших родных из плена, но вы меня отвергаете. Что ж, будь по вашему! Новый отряд чёрных колдунов придёт завтра. Посмотрим, может быть, очутившись под их гнётом вновь вы станете посговорчивей…
Я развернул Серогрива. Видимо, новый староста отчаянно не желал терять власть и внушил людям, что все вокруг враги и помощь им не нужна. Посмотрим, долго ли они смогут противиться страху вновь оказаться в рабстве.
– Гордей, забери свёртки, – процедил я.
– Но…
– Пошли! – зашипел на него лысый и, подхватив свёрток с оружием, пошёл прочь, закусив губу от злости. Усмехнувшись, я повёл Серогрива следом.
Как оказалось, сопротивляться страху они смогли недолго. Не успел я проехать и двадцати шагов, как за спиной раздался чей-то голос.
– А правда помочь може…те, колдун?
– Тихо ты! – тут же шикнул на него кто-то.
– Сама ты тихо! – огрызнулся голос, – Мужа-то небось уже похоронила, да вещи продала, так дай другим о родных побеспокоиться! – и, чуть помолчав, голос вновь окликнул меня, – Господин колдун?
Я обернулся. Худощавый старик смерил меня злобным взглядом и фыркнул, выразив всё, что думает не только обо мне, но и о том, кто спрашивал. А это оказалось проще, чем я думал. Сейчас надо выдать что-то такое, что подтолкнёт их оказать мне какую-то поддержку…
– Могу, – начал я медленно, – Могу помочь освободить тех, кто ещё жив. Могу помочь вернуть их в родной дом и заставить их заплатить кровью за каждого крестьянина из этой деревни. Однако, кажется мне, что «староста» совсем не желает вашим близким свободы. Я буду ждать полчаса. Думайте.