Когда они проползали мимо торчащей скалы с разлитой под ней кровью Фейиза – черно-красными каплями, четко различимыми в сером сумраке бури, – никто туда не посмотрел, кроме Уокера.
Ким подобралась к нему так близко, что они стали спускаться бок о бок, слыша прерывистое дыхание друг друга.
– Этого не должно было случиться, – вдруг сказала она. – Амулеты должны были отпугивать демона.
– Мы не знаем, – ответил Уокер. – Может, Фейиз снял его…
– Или все это вымысел! Мы рисковали нашими жизнями из-за какой-то… придумки!
Засопев из-под балаклавы, отец Корнелиус остановился. Затем вытянул шею, чтобы получше их рассмотреть.
– Ты не можешь этого знать! – хрипло выкрикнул священник.
– У нас нет других ответов, – ответил Уокер резко. – И другого выбора тоже нет…
На него вдруг нахлынули воспоминания. В основном о Чарли. Он вспомнил о рождественских утрах в те времена, когда Чарли был еще маленький, а их дом полон счастья. Он задавался вопросом, отчего не снимал тогда все на видео. Отчего люди начинают ценить такие моменты только спустя время?
Уокер думал об этом, и душа его разрывалась на части.
Затем он глянул вверх, чтобы убедиться, что Уин и Полли от них не отстают. Глаза Уин были расширены от ужаса… в то время как Полли сжимала левой рукой ее горло.
Ощутив резкий всплеск адреналина, Уокер закричал. Подобно крабу, он полез вверх и схватил Полли за ногу. Она повернула голову, и сквозь белый снежный вихрь он увидел в ее глазах оранжевое свечение. Полли сорвала с пояса ледоруб, развернулась и ударила им, целясь в Уокера. Он думал перехватить ледоруб одной рукой, но удар оказался настолько сильным, что пришлось задействовать и вторую руку, оторвав ее от горы. Полли издала высокий тошнотворный вопль и пнула его в бок. Ботинок ударил Уокера по ребрам, и он сорвался с горы.
Уокер изогнулся в падении, чтобы упасть боком, а не спиной, и успел растянуться плашмя. Если бы он приземлился на спину и кувыркнулся при этом, то вряд ли бы отделался парой сломанных костей. Но он сумел упасть правильно, впиться пальцами в снег и стукнуть носками ботинок о гору. Зубья кошек затормозили падение, но импульс отбросил его назад. Он оторвал ступни от горы, позволил рукам и коленям прокопать глубокие борозды, после чего ударил кошками еще раз и остановился.
Растянувшись на снегу, Уокер издал крик ярости. Сердце громко стучало у него в ушах. Ким с отцом Корнелиусом кричали на Полли снизу. Кричали и Уокеру, чтобы убедиться в том, что он жив. Первым желанием Уокера стало двигаться вниз как можно скорее, чтобы оказаться подальше от демона, но он посмотрел вверх и увидел, как плачущая Уин пытается отползти в сторону, как карабкается по снегу из последних сил, с трудом цепляясь за гору.