«Хоуп».
Она заморгала, глядя на собственное имя:
«Хоуп».
Это невозможно, но желтый листок был реален, и у нее закружилась голова. Хоуп узнала почерк – не далее чем утром она видела эти самые буквы в прощальном письме. Она узнала бы его из тысячи, но в таком случае где же сам Тру?
Почему он не пришел?
Мысли понеслись кувырком, все вдруг утратило логику и смысл, кроме письма в руке. На листке стояла дата – второе октября, то есть двенадцать дней назад…
Двенадцать дней?!
Хоуп уже ничего не понимала. Смятение породило целый вихрь вопросов: может, ему сообщили неправильную дату? Ее письмо каким-то образом попало к Тру или это невероятное совпадение и новое письмо предназначено другой Хоуп? Действительно ли это почерк Тру? А если да, то…
Где же он?
Где же он?
Где же он?
Руки задрожали, и Хоуп плотно закрыла глаза, стараясь успокоиться и остановить лавину вопросов. Она несколько раз медленно и глубоко вздохнула, убеждая себя, что ей показалось. Сейчас она откроет глаза, и в письме окажется другое имя, да и почерк будет не особенно похож.
Овладев собой, Хоуп взглянула на разлинованный листок:
«Хоуп».
Нет, она не ошиблась – это действительно его рука. После первых же строк у нее перехватило дыхание.
«Хоуп.
Предназначение, больше всего волнующее людей, касается любви.
Я пишу это письмо, сидя в комнате, которую занимаю уже больше года, – в домашней гостинице «Стэнли-хаус» в историческом центре Уилмингтона. Владельцы очень приятные люди, заведение тихое, и стол приличный.
Такие подробности могут показаться несущественными, но я волнуюсь, поэтому позволь мне сразу перейти к главному: я узнал о твоем письме двадцать третьего августа и вылетел в Северную Каролину двумя днями позже. Я понял, где ты хочешь со мной встретиться, и предположил, что ты появишься во время отлива, но по причинам, которые я объясню позже, точной даты я не знал; оставалось догадываться по смутным намекам. Поэтому я решил остановиться в гостинице домашнего типа – раз уж придется некоторое время пробыть в Северной Каролине, нужно что-то поудобнее отеля, а снимать коттедж я не хотел (признаюсь, я просто не знал, как это делается в чужой стране). Зато я твердо знал, что не могу не прийти, раз обещал тебе, что приду.
Не располагая точным содержанием письма, я предположил, что ты выберешь сентябрь, месяц нашего знакомства. Я ежедневно ходил к «Родственным душам», высматривал и ждал тебя, но безуспешно. Я уже начал гадать, не разминулись ли мы с тобой или, может, ты передумала. «Неужели судьбе угодно разлучить нас и на этот раз»,