Маша округлила глаза, потом засмеялась.
– О нет! Ваня, мне бы никогда не пришло в голову предложить вам, человеку моего круга, деньги. Тысяча – для гарпии в окошке, получив ее, монстр в форме подождет, пока я прибегу назад, не отдаст мой жетон на вход другому.
– То есть мне, – улыбнулся я. – Стою за вами.
Маша прикрыла рот узкой ладошкой.
– Ой! И правда! Если я не успею вернуться, вы можете занять кабинет и не сидеть тут до посинения.
– Бегите за выпечкой, – остановил я Марию, – деньги спрячьте, сумею договориться с дежурной.
– Вы такой милый, спасибо, – поблагодарила Маша и умчалась.
Я вынул из сумки книгу, хотел погрузиться в чтение, но был остановлен звонком – на сей раз нервничал мой телефон.
– Как ты там? – быстро спросил Макс.
– Сижу, – ответил я.
– Постараюсь побыстрее приехать, – пообещал друг.
– Можешь пока не спешить, – милостиво разрешил я. – Я устроился тут с комфортом. И у меня милая соседка по имени Маша. У нас с ней вроде приятельство налаживается: она побежала перекусить, я ее очередь караулю.
– Супер, – заржал Воронов, – вот поженитесь, родятся дети, спросят они: «Папа-мама, где вы познакомились?» – придется отвечать: «Мы очутились в очереди на посещение в следственный изолятор». Догадался взять у симпатяшки телефон?
– Нет, – после небольшой паузы признался я.
– Почему?
– Ну… как-то не подумал об этом, – пробормотал я.
– Иван, ты дурак, – отрезал Макс. – Начинай действовать, у тебя на лице написано: порядочен, не женат, с хорошими деньгами, владелец частного сыскного агентства, живет в роскошной квартире. Такому ни одна девица не откажет!
– Угу, – пробормотал я, – спасибо за моральную поддержку.
– Воронов, – раздался на заднем плане чужой голос, – тебя к Феоктистову вызывают.
Макс, забыв попрощаться, повесил трубку. Я вновь раскрыл книгу, но читать расхотелось. Следователь Макс Воронов – мой лучший и единственный друг, с остальными я просто приятельствую, а с ним могу обсудить любые проблемы. Вчера Максим заехал ко мне поздно вечером, мы засиделись за полночь, и он остался ночевать. Сегодня утром, когда Воронов, тихо ругаясь сквозь зубы, брился одноразовым станком, ему позвонил начальник и велел ровно в десять явиться на ковер. Воронов попытался объяснить шефу, что у него запланирована встреча в СИЗО с неким Павлом Зуевым, который был уже осужден за несколько жестоких убийств и мотал срок в колонии строгого режима.
Зона со строгими порядками отнюдь не курорт, у многих заключенных от пребывания в местах не столь отдаленных меняется характер. Одни ожесточаются, другие начинают испытывать раскаянье, с Павлом же и вовсе случилось сказочное перевоплощение. Спустя три года после приезда в колонию он во время работы в мастерской получил удар по голове. Специально бить Зуева никто не хотел. Павел, низко наклонившись, осматривал какой-то механизм, и на него со стола упала тяжелая болванка, угодила прямо по затылку. Это был несчастный случай. Мужчина потерял сознание, его уложили в местную больничку, которой руководил фельдшер, мало что понимавший в черепно-мозговых травмах. Зуев некоторое время провел без сознания, потом очнулся и понес чепуху про какую-то женщину, которая приходила в лазарет и воткнула ему между бровями фонарик. Когда Паша поворачивает голову, из его лба бьет пучок света, и заключенный видит то, что должно случиться с людьми в будущем, или узнаёт их прошлое.