Мы прошли высокие символические ворота, которые, видимо, всегда были открыты и потому со всех сторон обросли землей. Вьющиеся растения поднимались вверх по кованым створкам, а внизу трава достигала середины дверей.
— Итак, зачем мы здесь? — спросила я, с интересом изучая серые фасады зданий, частенько возле окон расписанные узорами солнца, диковинную шестиугольную плитку под ногами и людей, уже снующих туда-сюда, несмотря на утро. Изредка мимо нас проезжали полностью крытые квадратные автомобили с большими узкими колесами. Шума двигателя я почти не слышала, а потому совершенно не могла понять, как они работают.
— Я подумал, что вам стоит своими глазами увидеть людской город. Во-первых, вы здесь никогда не были, а во-вторых… кое-что должно открыть вам глаза на отношения между людьми и оборотнями.
Оставалось только догадываться, что он имеет в виду.
Мы проходили все глубже в город, то здесь, то там поворачивали, и я уже окончательно забыла дорогу обратно, заплутав в городских чащобах. Оставалось надеяться, что Ранфер не задумал завести меня подальше, вырезать мне сердце и принести его какой-нибудь злой королеве. Хотя Белоснежка из меня еще та, поэтому вряд ли я могла бояться такого развития событий.
— Люди считают нас чудовищами, — мрачно продолжал мужчина.
Я была благодарна ему уже за то, что мы больше не молчим, но, похоже, тема, которую он решил завести, не так проста, как хотелось бы.
— Для них каждый оборотень — монстр, отброс и выродок, — продолжал он.
А я вдруг стала замечать, что некоторые люди, проходящие мимо, смотрят на нас не так, как должны бы. Не все, но вот, например, мужчина с пенсне во фраке и невысоком цилиндре. Поправил линзу, вглядываясь в нас внимательнее, а затем отвернулся и сплюнул на брусчатку. Еще через пару домов шла женщина в льняной серой юбке и легкой кожаной куртке. Она вела с собой двух премиленьких девочек с кудряшками и бантиками. Увидев Ранфера уже из-за поворота, она изменилась в лице, скривилась и, быстро развернув детей, пошла в другую сторону.
Оборотень то ли ничего не замечал, то ли ему было совершенно все равно. Четкая линия подбородка была приподнята вверх, взгляд оставался острым и пронзительным, прямым.
— Вас здесь узнают, не так ли? — уточнила я.
— Конечно, — кивнул он, не поворачивая головы. — Я ректор единственной межрасовой академии во всем королевстве. Академии, которая у этих людей под боком. Кроме того, я альфа всех оборотней, которых они когда-либо видели… или убивали.
— Вы так говорите, словно эти люди — единственные монстры из возможных, — тут же ответила я, сдвинув брови.