Когда Ханна, наконец, уложила Дину в постель и подоткнула ей одеяло, она пошла в свой кабинет и встала на колени.
«О Боже! Боже небесный, почему Ты до сих пор так ненавидишь меня?! Неужели Ты никогда не простишь мне того, что я сделала?!»
Ханна плакала. О себе. И о ней — о своей девочке — ребенке примирения…
* * *
— Она доехала, Джо! Дина оставила сообщение на автоответчике. Приехала домой где-то в половине второго.
«Спасибо Тебе, Иисус!» — Ну и как она?
— Очень устала.
Улыбаясь, Джо откинулся в своем потертом кресле, купленном на распродаже, и пристроил трубку, прижав ее к уху плечом.
— Ну, наконец-то, теперь я спокоен!
— Я тоже. Я ужасно за нее переживала. Как там Этан?
— Тянет потихоньку. Кажется, до него только сейчас начинает доходить, что в самом деле произошло. Вчера ронял слезы в кружку с пивом.
— Я не знала, что он пьет пиво.
— Безалкогольное.
Джанет рассмеялась.
— Как ты думаешь, он позвонит ей?
Джо откинул голову на спинку кресла.
— Мне кажется, да.
— Есть ручка и бумага? Продиктую тебе номер Дины — вдруг понадобится Этану…
Джо встал и направился к своему столу. Пошарив на нем, нашел ручку и лист линованной бумаги.
— О’кей, валяй!
Джанет продиктовала номер и заставила Джо его повторить.
— Ты запомнил с первого раза! Из тебя вышел бы отличный секретарь, Джо. — Она рассмеялась, потом хитро добавила: — Передай привет, когда будешь с ней говорить, ладно? Скажи, что я тоже ее люблю.
— Паршивка! Я позвоню через пару дней, когда она отдохнёт и устроится.
— Хочешь уступить Этану право поговорить первым, не так ли?
— У тебя вечерняя лекция, — безрадостно хмыкнул Джо. — Давай, вали, а то опоздаешь! — Он дал отбой и положил телефон на стол.
Джо переписал номер телефона на чистый лист бумаги, внизу прибавил: «Дина добралась до дома нормально. Приехала сегодня, около половины второго». Потом прикрепил листок магнитом к холодильнику. С облегчением прошептал молитву благодарения. По привычке взъерошил пятерней непослушные волосы, решил принять душ, долго стоял под горячей струей. Швырнул полотенце в пластиковый ящик для стирки, вернулся в спальню, повалился на двуспальный матрац и с головой укрылся одеялом.
Первый раз за всю неделю Джо Гильерно спал глубоко и спокойно…
* * *
Ханна сидела в темной гостиной. Дина все еще спала в своей комнате наверху; она спала уже двенадцать часов. Ханна же, напротив, всю ночь не сомкнула глаз.
Ей казалось, что она наплакалась на всю оставшуюся жизнь, когда ей было девятнадцать. Теперь Ханна поняла, что даже не представляла себе, что такое настоящее горе. Она тогда не знала, каким глубоким оно может быть, как долго длиться; а о последствиях Ханна не могла даже подозревать.