>.Итак, если использовать ещё один знаменитый образ Аристотеля, сущность человечности, т.е. моральность, занимает пространство между животным и Богом. Какое же место в ней или рядом с ней занимает искусственный интеллект? Этот вопрос кажется надуманным и некорректным, но только на первый взгляд. Действительно, разве кто-то когда-нибудь признавал ЭВМ мерилом ценностей или считал бы её нравственным существом? Так или иначе, но искусственный интеллект понимался как инструмент человеческого мышления, но не заменитель его. Однако рассматривать искусственный интеллект как изолированное явление, вне культурного контекста, - неверно. Он является порождением более широкой, технической реальности. А весь опыт философского постижения смысла техники показал, что её никак нельзя считать просто инструментом человеческой деятельности. Так, возможно, было в традиционном обществе, но в индустриальном техника стала не только приспособлением, но особой формой действительности, средой обитания человечества. Отныне она не инструмент жизни, а сама жизнь. Ещё более интересную мысль в начале
XX века, полемизируя с инструментальным пониманием техники, высказал О. Шпенглер. Он назвал её «тактикой всей жизни в целом» и пояснил: «Она представляет собой внутреннюю форму способа борьбы, который равнозначен самой жизни... Речь идёт не о создании инстру мснтор-вещей, а о способе обращения с ними; не об оружии, а о борьбе» . Будучи рождённой в недрах рационалистического мировоззрения, и, став на время торжеством научной картины мира, техника со временем превратилась в орудие иррационального стремления жизни к могуществу, мировому господству. Конечно, за изобретением техники стоят люди и управляют ей тоже люди. Но дело в том, что эти же люди больше не могут жить без техники. Ни жить в смысле поддержания уровня достижений современной цивилизации, ни жить физически. «Творснис,поднимается на творца... Властелин мира сделался рабом машины» , - подводит итог Шпенглер. А там, где речь идёт об изменении человеческой жизни, неизбежно изменяется и ценностный мир. Неслучайно на рубеже XIX-XX века заговорили о нравственных проблемах техники. Это было лучшее философское подтверждение того, что техника серьёзно повлияла на человечность. Правда, единой «этики техники» нравственная философия создать не смогла. Попытки, несомненно, предпринимались, например, Фридрихом Юнгером, но такой стройной системы, как прикладные биомедицинская этика или этика бизнеса не получилось. Так, проблема подчинения личности правилам машинного производства находилась в поле внимания хозяйственной этики, появление оружия массового поражения - в рамках этики войны, деградация окружающей среды под воздействием техники относилась к проблематике экологической этики и т.д. Но иначе не могло быть: техника - это новая форма обитания человека, его повседневная жизнь, а о прикладной этике жизни как таковой говорить абсурдно.