— Очень возможно, очень возможно, — неохотно ответил он.
— Но что же мне делать с пушниной? У меня более полутора тысяч хвостов. С собой в Америку их не разрешают взять. А ехать продавать в Петропавловск-на-Камчатке я не хочу. Всю эту пушнину мистер Лось хотел забрать здесь, но, к счастью, у него не оказалось денег.
— Мистер Томсон, мне хочется по-дружески дать вам совет.
— Какой, мистер Саймонс? — насторожился Чарльз Томсон.
— Строго говоря, это даже не совет, а самый простейший урок географии. Номе на Аляске отсюда ближе, чем соседнее чукотское стойбище. Это во-первых. А во-вторых, Берингов пролив не так уж широк, мистер Томсон! — и мистер Саймонс многозначительно улыбнулся. — Если бы мне понадобилось, я и на доске переправился бы через него. А вам стоит дать байдарным охотникам пачку табаку «Кентукки», — и вы будете в Америке со всем своим хозяйством. Подождите меня на Аляске или во Фриско, а там мы сядем на комфортабельный пароход — и в Канаду!
— А дом? Я хотел еще продать кому-нибудь свой дом и склад.
— Мистер Томсон! Кому он нужен, ваш этот старый дом, сделанный из ящиков?.. Кроме того, если вы начнете искать покупателя, вы поставите себя под подозрение. Мистер Лось сразу насторожится и будет вас караулить, поселившись у меня в фактории. Бросьте вы это. Живите так, словно собираетесь здесь жить еще многие годы. Я на вашем месте даже обратился бы с ходатайством к мистеру Лосю, чтобы он вам разрешил остаться здесь и дожить в кругу семьи последние годы своей жизни. А там, в один не очень прекрасный день, вы погрузитесь на байдару — и гуд бай!
— Вы совершенно правы, мистер Саймонс! Я так и сделаю.
Долгая северная зима кончилась. Сугробы стали рыхлыми, влажными. Они будто проваливались в землю, становясь с каждым днем все меньше и меньше. Почти исчезла грань между днем и ночью. Светлые длинные дни бежали быстрей.
Между ревкомовцами неожиданно возник спор. Они потеряли один день. Как это случилось, никто из них не мог установить. У Лося было 20 апреля, у Жукова — 21 апреля.
Каждый из них горячо отстаивал свое число, приводя в доказательство даты всевозможных документов. От этих дат день за днем перечислялись разные события, вспоминались пункты следования за время их длительной поездки, и, все же число не сходилось. Во всем уезде ни один советский подданный не мог разрешить их спор.
— А все-таки не прав ты, Никита Сергеевич! Вот увидишь, первомайский праздник ты встретишь на один день раньше.
Лось усмехнулся:
— О чем мы, собственно говоря, спорим, Андрей? Ну, раньше так раньше. Подумаешь, какое значение имеет это для нас! Да если мы на целую неделю ошибемся, никто знать не будет. Тем более, что день идет с востока, как ты говоришь.