Дул легкий ветерок, сбивая с лица крупные капли пота. Алитет отгрыз кусок льда, проглотил его и разделся. Он натянул штаны на руки, развернул остатки своей кухлянки и, высоко подняв этот самодельный парус, стал управлять льдиной. Голод и непреодолимое желание выбраться на берег загнали его на эту опасную льдину. Он знал, что если ветер усилится, волны смоют его. И все же он в страхе убегал от прочного ледяного поля, где не было никакой еды.
Ветер тянул ровно, не переставая, и льдина шла, как байдара. Алитет стоял голый, припекаемый высоким солнцем, и ни разу не опустил рук.
Берег манил. И чем ближе льдина подплывала к земле, тем все медленнее и медленнее, как казалось Алитету, она шла.
Руки онемели. Хотелось опустить их и упасть. Но он стоял и немигающими глазами, неотрывно смотрел на берег.
Лишь к вечеру льдина остановилась на мели, почти у самого берега. И, словно теряя рассудок, Алитет схватил свой кусок пресного льда и прыгнул в воду. На четвереньках, как зверь, он вылез на прибрежную накаленную солнцем гальку, свалился и тут же уснул.
Солнце спустилось уже к самому краю неба, когда озноб разбудил Алитета. Он открыл глаза. Рядом лежал крохотный кусочек пресного льда, и с него падали редкие тяжелые капли. Алитет уставился на него и долго смотрел на этот кусочек, потерявший теперь всякое значение.
— Растаял, — прошептал Алитет и, вскочив, побежал дальше от моря.
Согреваясь, он бежал по мягкой тундре, покрытой весенними цветами. Наткнулся на лужицу и, припав к ней, по-собачьи начал лакать. И вдруг Алитет увидел в воде, как в мутном зеркале, свое косматое, страшное лицо. Он вскочил и, с ужасом оглядываясь на лужицу, пошел прочь от нее.
Вскоре он нашел мышиную нору, разгреб рыхлую землю и забрал мышиные запасы, — все до единого зернышка и съедобного корешка, — но есть не стал. Сорвав два листика дикого щавеля, он сунул их в рот и, на ходу жуя, опять пошел вдоль берега моря.
Он шел в Энмакай, избегая встречи с людьми. А люди, заметив его еще издали, со страхом шарахались в сторону, принимая его за бродячего человека — тэррака[43].
Алитет был очень худ. Лицо его осунулось, глаза ввалились глубоко, скулы выдались, борода отросла и поседела. В своей изодранной одежде он был страшен. Он шел медленно, не размахивая руками, с трудом передвигая ноги, но не останавливался. Лишь изредка, нагнувшись, он срывал листик щавеля и опять шел. Он шел до тех пор, пока солнце не стало сильно припекать. Тогда он свернул в ложбину, свалился на мох и крепко заснул. Он спал долго, пока солнце не сделало большой круг. И когда холодные потоки воздуха разбудили его, Алитет вскочил, пожевал мышиной пищи и вновь пошел по берегу. Он шел всю ночь.