— Я связался с датской газетой «Юлландс-Постен», и они готовы со мной встретиться.
Повисла мертвая тишина.
— Я тебе перезвоню, — наконец сказал Йеспер. По голосу чувствовалось, что он уже представлял заголовки — и о ночных клубах с танцами в Лиссабоне, и о выпитом за счет налогоплательщиков шампанском.
Я связался с «Юлландс-Постен», потому что был сыт по горло вероломством датской разведки. Я горел желанием внести ясность в дело Авлаки и понимал, что у меня есть доказательства моей версии всей этой истории. И еще я надеялся, что огласка защитит меня от любой грязной игры. Предостережение Абдула произвело на меня большое впечатление.
Была и другая причина. Многие мои знакомые и даже кое-кто из родственников все еще полагали, что я — радикальный экстремист, связанный с террористами, и по мне давно тюрьма плачет. Настало время изменить их мнение о себе. И заодно вступиться за осведомителей, рисковавших ради разведслужб Запада жизнью.
Йеспер перезвонил мне и предложил встретиться с Шефом Томми — шефом по улаживанию конфликтов — в отеле «Адмирал», откуда открывается вид на весь Копенгаген.
На следующий день я вылетел в столицу Дании, не зная, ждать от Томми решения или скрытых угроз. Шеф меня тепло приветствовал.
— Что насчет обещанной вами работы? — сразу спросил я.
— О, на это мы пойти не можем, — ответил он.
Он продолжал смотреть на порт и деревянное суденышко, мягко покачивавшееся на воде.
— Симпатичная скорлупка. Может, этим займетесь? Научитесь ходить под парусом?
Когда-то я говорил, что хотел получить работу контрактника по борьбе с пиратством.
— Нет, морское дело я изучать не хочу, — отрезал я.
Он долго не отрывал взора от судна, но потом все же повернулся ко мне.
— Давайте договоримся, что вы позвоните журналистам и скажете им, что раздумали с ними встречаться.
— Вот уж не знаю, смогу ли. Вы обманули меня, вы солгали мне. Так что будем квиты.
Встреча эта заняла десять минут.
Я шел по Копенгагену, испытывая чувство свободы, окрашенное мрачным предчувствием. Теперь я предоставлен сам себе, а спецслужба Дании не пожалеет сил, чтобы меня дискредитировать. Жене откажут в предоставлении права постоянного проживания в Дании. И вместе с чувством избавления от сковывающих цепей пришло ощущение изоляции и уязвимости.
Утешаться можно было разве что переполохом, поднявшимся в верхних этажах датской разведки. 27 августа, накануне запланированной встречи с журналистами «Юлландс-Постен», Йеспер отчаянно мне названивал. Разговоры с ним я записал. Они предложили мне годовое выходное пособие. Я отказался. Следующий звонок — оклад за два года вперед за молчание. И снова отказ. И, наконец, предложение 270 000 долларов — полутора миллионов датских крон — столько многострадальным налогоплательщикам Датского Королевства предстояло заплатить за избавление своей разведки от затруднений — хуже, политического расследования.