Она меня перебила и плюнула в трубку чистым ядом.
— Пошел ты и твой ислам! Я не хочу жить в Англии, я не хочу жить с тобой.
Я стушевался.
— Самар…
— Не звони мне больше!
И бросила трубку.
Я смотрел сквозь грязные стекла. Помолвка разорвана — навсегда. Шатаясь, вышел на улицу. Моя первая попытка серьезных отношений разлетелась в прах. Я был один.
Звонил я с уличного автомата рядом с домом.
— Ас-саляму алейкум.
Средних лет пакистанец по феске признал во мне мусульманина. Звали его Дж. М. Батт, и он был владельцем лавки у кинотеатра «Пойнт».
Мы здоровались, когда я заходил к нему в магазинчик. Будучи благочестивым человеком, он видел в совершении угодных Аллаху дел одну из своих земных обязанностей.
Я вкратце пересказал ему телефонный разговор. Он мне посочувствовал.
— Брат! Приходи и помоги мне, а я постараюсь помочь тебе. Я уже не так молод — мне нужна помощь со всеми этими коробками и поставками.
Итак, невеста меня из-за религии отвергла, а едва знакомый человек заключил в объятия.
Дж. М. был хорошим человеком. Пару недель спустя я рассказал ему, как плакал по ночам. Однажды попросил у Дж. М. выходной, чтобы поехать в Лондон и помолиться.
Самая известная лондонская мечеть стоит на краю Риджентс-парка, посреди розариев и изящных эдвардианских террас. Построенная в 1970-е годы преимущественно на саудовские деньги, в этом зеленом уголке Лондона она уже прижилась. Золотой купол поблескивает сквозь кроны платанов, а сквозь шум уличного движения прорывается призыв к молитве.
Я зашел в книжный магазин мечети. Подумал, если пришлю Самар пару книг об исламе, она сможет лучше меня понять. Продавец направил меня в офис, или «дава», где меня встретил высокий смуглый саудовец-мулла с длинной черной с проседью бородой.
— Машаллах [на то была воля Аллаха], — воскликнул он, довольный, что в его мечеть зашел обращенный европеец.
Представился он как Махмуд аль-Тайиб.
— Откуда вы? — спросил он.
Я рассказал ему, что недавно приехал из Дании, а ислам принял всего пару месяцев назад.
— Вы женаты?
Я начал рассказывать о Самар, о том, что она обещала ко мне приехать, о планах мусульманской свадьбы.
Тайиб мне посочувствовал. И принялся ласково меня утешать. В нем, как и в Сулеймане, жила страсть к прозелитизму. И он был человеком глубоких познаний.
— А вы хотели бы изучать истинный ислам? Поехать в мусульманскую страну?
Сказано было ненавязчиво, но серьезно.
— Я могу порекомендовать вам Йемен. В эту мусульманскую страну легче всего получить учебную визу. У вас есть паспорт?
Паспорт был. Однако о Йемене я никогда не слышал. И слабо представлял, что имел в виду Тайиб под истинным исламом. Он был один из множества разосланных по всему миру и хорошо оплачиваемых богатыми саудовцами эмиссаров для обращения мусульман в ваххабизм. С момента Исламской революции в Иране саудовцы тратили огромные деньги, продвигая в ответ на вызов, брошенный аятоллой Хомейни, свою «истинную» версию ислама. Пуритане-ваххабиты — суннитские фундаменталисты — считали шиитов еретиками, повинными в осквернении ислама.