— Так как она его убила, Ибрагим?
— Так говорю же, из пистолета. Я вхожу, а она стоит, и пистолет в руке держит. А господин лежит, уже дохлый…
— Тихо, Ибрагим, тихо, — товарищ грозил ему пальцем и медленно говорил, — ты свои старорежимные словечки оставь, нет больше господ, последние господа в Алапаевской шахте лежат, а мы все кто?.. — он замолчал.
— Товарищи, — закончил фразу Ибрагим, покрываясь потом.
— Правильно. Молодец, — говорил товарищ за столом и даже растянул губы, изображая улыбку, но от этого изображения у товарища Ибрагима затряслась коленка. Левая.
А товарищ в шляпе продолжал:
— Ну? Так как она его убила?
Ибрагим обернулся, поглядел на двух серьёзного вида милиционеров в новёхонькой форме. Один был в звании старшего милиционера, он стоял, привалившись к косяку, а второй, старшина, вальяжно развалился на подлокотник кожаного дивана, покачивая шикарным хромовым сапогом, оба недобрыми взглядами смотрели на шофёра.
Вид этих людей был настолько серьёзен, что Ибрагим забыл, о чем его спрашивал товарищ в сером, и тому пришлось повторить вопрос:
— Товарищ Ибрагим, ответьте, как эта женщина убила нашего товарища?
— Как убила, как убила, — пытался сосредоточиться шофёр, — а так убила, товарищ Пильтус, прежде чем баб… — он замялся.
— Использовать, — предложил термин товарищ за столом.
— Ага-ага, пользовать бабу, он говорит: «Брей их Ибрагимка, совсем брей!» Не любил он волосы… когда они, волосы, на бабах. Даже когда совсем их мала-мала.
— Так, и что дальше?
— Я пошёл воду в таз налить, и бритва, мала-мала точить. Пока верёвку найди, пока ножни найди, иду в комнату, а он всё. Дохлый. Валяется на полу, язык выпал, тоже на полу рядом валяется, а шалава стоит рядом голая и пистолет у ней в руке, на меня смотрит. Я думаю, зачем мне тут быть, пойду, думаю, вам скажу. И пошёл.
— И выстрелов ты не слыхал?
— Не-е, тихо было, только говорили они и всё. Она даже не орала, все бабы орали, а эта нет. Тихая она, паскуда.
— А почему она тебя не убила?
— А не знаю, я гос… товарищ… да кто их шалав знает, что там у них в бошках, не убила, и всё.
— Патроны у неё закончились, — догадался товарищ в сером, — а ты, Ибрагим, обгадился и сбежал. И очень нас этим разочаровал. Вот если бы ты её приволок к нам, то…
— Товарищ, э-э… — чуть не захныкал Ибрагим, — как мне знать, что у неё патроны кончились. Проверять такое кому нравится? А?
— Как её звали, хоть, помнишь?
— Помню-помню, товарищ Пильтус звал её Рахиля.
— Она что ли из ваших, из татар?
— Не-е, из жидов она.
— Так значит не Рахиля она, а Рейчел?
— Не-е. Не так он её звал.