Где-то на улице послышались голоса, и все это исчезло, но увиденное накрепко отпечаталось в моей памяти.
— Наверное, вернулся Дженкинс, — предположила Делора, привстав с места. — И не один.
Последовав ее примеру, я посмотрела в окно и увидела подъехавший к воротам экипаж. Вскоре из него вышел дворецкий, а следом за ним спустилась невысокая худенькая девочка, закутанная в длинный плащ. Ее я узнала сразу. Даже не требовалось видеть лицо, чтобы понять: это тот самый ребенок, которого я встретила в городе. Еще тогда мне показалось странным, что Дженкинс говорил о ней так, словно знал лично. Кажется, упоминал, что в городе о девочке заботятся. Теперь же выходило, что она действительно связана с кем-то из обитателей Сторм-Делла.
— Пойдем посмотрим? — предложила Делора, уже устремившись в сторону выхода.
Мне хотелось продолжить разговор, но, видя решимость девушки уйти, возражать я не стала. Покинув библиотеку, мы быстро прошли по коридорам и оказались в холле как раз в тот момент, когда Дженкинс и девочка вошли в дом. Здесь их уже встречала Оливия, которая тут же бросилась вперед с распростертыми объятиями.
— Банни, солнышко! — не сдерживаясь, воскликнула она и присела перед девочкой. — Как же я по тебе скучала!
— Я тоже скучала, мама, — раздался тихий низковатый голосок, и тонкие ручки обвились вокруг шеи горничной.
Надо же, думала я, наблюдая за этой сценой, мне никогда бы и в голову не пришло предположить, что их связывает близкое родство. Оливия с дочерью были совершенно не похожи, более того — разительно отличались. Как цветом волос, глаз, так и чертами лица.
— Отведи ее наверх, — в своей обычной бесстрастной манере велел дворецкий. — И смотри, чтобы она не болталась по дому просто так.
Спешно кивнув, Оливия помогла девочке снять мокрый плащ, пристроила его на вешалку и, взяв дочь за руку, повела к черной лестнице. Я обернулась к Делоре, намереваясь предложить вернуться в библиотеку, но той рядом уже не было. Зато ее место заняла Кэсси, приход которой остался мною незамеченным.
Дворецкий в холле не задерживался и, избавившись от мокрой верхней одежды, удалился. Только Кэсси собралась у меня что-то спросить, как из недр дома донеслись звуки рояля. Не мешкая, я стремительно направилась в сторону музыкального зала, и Кэсси увязалась за мной. Звучал тот же ноктюрн, что и в прошлый раз, отчего на душе снова стало неспокойно. Прекрасная музыка, обычно вызывающая светлую грусть, сейчас навевала тревогу и желание скорее оказаться рядом с ее исполнителем, чтобы убедиться, что играет обычный человек.