Похоже, нужно внять совету Александра и оставить переживания для близких. Работа — всего лишь работа. Какой бы странной она не была. Главное, повторять это чаще.
Я задернула штору, развернулась и вздрогнула от неожиданно появившегося перед глазами «супруга», склонившегося на этот раз над своим планшетником. И, кстати, спать он собирался тоже в костюме, пардон, пижаме костюмного вида, целомудренно скрывавшая собой все рельефы тела.
— Разобралась с парнем? — Александр заметил, что я обратила на него внимание.
— Это мое личное дело, — я изо всех сил старалась разговаривать холодно и сухо.
— Ошибаешься. Мне не нужно, чтобы на нашем завтрашнем ужине в кругу моей семьи появился неадекватный мужчина, который будет набрасываться на меня с кулаками. Понятно?
Ясно. Понятно. Эти его уточняющие слова в конце фраз раздражали.
— Не беспокойся, этого не произойдет, — я ответила как можно сдержаннее и, чтобы избежать дальнейших разговоров, кинулась в ванную в надежде смыть с себя результаты сегодняшнего «трудового» дня.
В сотый раз я перевернулась на кровати в надежде найти удобное положение для сна. Но тщетно. Жесткая ткань белоснежной комковатой подушки так же неприятно царапала лицо не хуже скраба, тяжелый сладковатый аромат порошка от постельного белья бил в нос, а неудобная пижама огромных размеров так и норовила сползти с моих худых плеч. Но главная причина бессонницы лежала на соседней кровати, еле слышно дыша. Этот педант даже спал идеально: лежа на спине, руки сведены на груди, на лице — безмятежное выражение. Похоже, что ему не впервые засыпать с совершенно незнакомой женщиной в одной комнате. Интересно, сколько дам побывало в его постели?
Черт возьми, о чем я думаю. Этот вопрос должен волновать меня в самую последнюю очередь. Я здесь работаю. Ра-бо-та-ю. И ничего больше. Впереди полгода ада, а затем свобода. И, чтобы не рехнуться, главное помнить, что я пытаюсь ставить на ноги родного человека, но было и еще кое-что. Эти полгода дают мне шанс разобраться в своих чувствах, в своей болезненной зависимости. Я должна была «переболеть». Обязана. Чтобы не было стыдно перед самой собой. Но пока от этой мысли сердце болезненно сжималось в груди.
Потому что стоило только сейчас прикрыть веки, как сознание мгновенно переносилось к нему в объятия. В нашу уютную мягкую постель перед мирно бубнящим телевизором. В один из тех вечеров, когда все было тихо и спокойно. В нашу квартиру, маленькую и тихую. Все, что сейчас было необходимо, — это мимолетное ощущение прежнего хрупкого спокойствия. Тишины. Расслабления. А следом падение в мягкие объятия безмятежности.