А я, продолжая плакать, собрала все обратно в корзину и не торопясь начала отходить от них. Но если бы дать мне волю, то полетела бы я, как на самых быстрых крыльях. «Хорошо, что предусмотрительный Хатагов догадался мины тряпьем прикрыть, — думала я, — оно-то и смягчило удар штыка о мину».
И еще одно могло погубить меня. Об этом я подумала, когда опасность миновала. Дело в том, что над лесом, где мы с Марией Григорьевной ночевали, наш самолет сбросил груз для партизан. Среди них были газеты «Правда» и «Известия». Один экземпляр «Известий» я с собой прихватила, да так и несла в руке, не прятала. Счастье мое, что полицаи газет не читали…
Такой путь проделали две мины, предназначенные для палача белорусского народа фон Кубе.
На следующий день, как было условлено, я пришла на место встречи с Еленой. Однако ни Елена, ни Валентина на свидание не вышли. Это меня насторожило. Я ушла. Разыскала Николая Похлебаева. Он не придавал неявке Елены серьезного значения. Могли быть обстоятельства, которые затруднили своевременный ее приход на условленное место. Я попросила Похлебаева:
— Выясните, может быть, по какой-либо причине они не могут, а если перерешили и отказываются, тогда будем думать о другом плане.
Пока Похлебаев выяснял, что и как, я занялась своими делами. Спрятав мины в надежном месте, я начала готовить к эвакуации в штаб димовцев детей Валентины и их мужественной бабушки. Это мне удалось сравнительно легко. Я воспользовалась самоотверженной помощью нашего человека — шофера Николая Фурца, работавшего по нашему заданию у немцев.
На другой день на встречу со мной пришла Валентина. Под видом торговки повела меня на свою квартиру. Елена Мазаник была дома и ждала меня.
— Ну, покажите, что за туфли вы продаете? — спросила я, предварительно поздоровавшись с нею.
— Туфли высший сорт, — отвечала она, — закачаешься. Вот посмотрите.
— Туфли-то хороши, — говорю, — а цена им какая?
— Да что говорить о цене, — отвечает Елена, — если подходят, то берите. А цена, сами знаете, не отдавать же такой товар за бесценок.
Когда Елена назвала цену, я всплеснула руками и запричитала:
— Голубушка ты моя, это ты заломила… Уж больно высоко взяла. Вот тебе мое последнее слово — за половину отдашь, тогда куплю.
— Да где это вы модные туфли по такой дешевке сейчас купите?
И так в этом духе шла торговля у нас, пока мы не ударили по рукам.
А когда надо было говорить о деле, мы вышли. Мы знали, что не только соседи, но само гестапо вело за квартирой Елены тайное наблюдение.
Когда мы вернулись в комнату, я снова заговорила о туфлях. Так, с разговором о модных туфлях я вынула из авоськи обернутую в тряпку мину и передала Елене. Та развернула, осмотрела ее и быстро спрятала под подушку.