— Но ты мне нужен здесь ровно в девять, — проговорил шеф. — Ты же знаешь, что прилетает представитель ставки? Может, повременишь?
— Действовать надо молниеносно. Если наши предположения верны, то кончик нити от клубка находится в лесничестве, — сказал Ганс, — и чтобы он оказался у нас в руках, надо ехать немедля, установить связи с наблюдателями, дать задания всем и начать разматывать клубок. Лиля и лесничий должны выполнять все наши задания.
— Бесспорно, обстановка требует подключать их к делу активнее, — сказал шеф.
— Я же понимаю, — ответил Ганс. — Убийство рейхскомиссара вообще ставит вопросы нашей работы по-иному.
— Вот по этому вопросу я и звонил тебе, — проговорил Штраух.
— Знаешь что, Эдуард, — торопливо сказал Ганс, — мы поговорим об этом, когда я вернусь. У меня будут новые данные, и вообще я догадываюсь, что там зарыта собака.
— Что ж, пожалуй, ты прав. Только не запаздывай.
— Бегу! Распорядись, чтобы шофер подбросил меня к кинотеатру.
Похлебаев встретил Ганса Теслера у входа в кинотеатр. Поздоровавшись, они поднялись на второй этаж в кабинет директора.
— Такое страшное горе обрушилось на Германию, на всех нас… — проговорил Похлебаев, дивясь веселому настроению Ганса. — Только новая жизнь начала налаживаться…
— Да, тяжело… — скороговоркой произнес Ганс. — Но мы с них шкуру сдерем за фон Кубе. Через два часа будет арестован подпольный Центр. Шеф уже распорядился.
— Значит, им теперь крышка! — сказал Похлебаев.
— Не только им, друг. Я разведал все явки.
— Ну, ты просто снайпер, — сказал Похлебаев. — А что за срочное дело?
— Надо ехать в лесничество!
— Прямо сейчас ехать? — спросил Похлебаев.
— Не сейчас, а сию секунду!
— Вот это в твоем стиле, Ганс, — проговорил Похлебаев. — У тебя машина?
— Нет! Я приехал к тебе на машине шефа, — ответил Ганс. — Поедем на твоем мотоцикле. Он на ходу?
— На ходу, — ответил Похлебаев… — Сейчас я спущусь, скажу Фурцу, чтоб вывел его из гаража.
— Он здесь?
— Да, я его вызвал. Он на полуторке дежурит во дворе, — проговорил Похлебаев. — Вот кофейник. Разливай кофе по чашкам. Пока ты ехал, я заварил.
Похлебаев быстро спустился по лестнице, подошел к полуторке и прошептал Фурцу:
— Коля! Комитет предан. Явки раскрыты. За ними сейчас поедут гестаповцы. Предупреди связных. А сейчас выведешь мотоцикл, зайдешь ко мне и скажешь: «Мотоцикл заправлен и подан».
За чашкой кофе Похлебаев попросил Ганса хоть в общих чертах рассказать о его замысле, но тот, отхлебывая горячий кофе, сказал:
— Подробнее в лесничестве.
В дверь постучал Фурц, переступил порог, поклонился Гансу и проговорил, обращаясь к Похлебаеву: