Он наложил манжетку на ратиновый рукав, закачал резиновую грушу. Давление было по нулям. Не было давления. Тужась, стали стягивать пальто. Заслуженный синел лицом, дышал мелко и сбивчиво, глаз не открывал. Серый поднял веко, зрачок поплыл вверх. Высвободили, наконец, руку. Вену Семочка нашла сразу. Наладили капельницу, напрыскав полиглюкину на пол. Руки от полиглюкина слипались.
— Давай в резинку мезатону кубик, — сказал Серый, щупая пульс. — Виталий, поехали! Поехали, тебе говорят! Врубай гудок!
— Какой гудок! — отозвался Гусев. — На ремонте сирена. Чинят.
В карету скреблись. Серый толкнул дверь ногой. Это была забытая каракулевая женщина. Рядом стоял Миша, дергая усик. «Мне с вами?» — спросил он и усик отпустил.
— К шоферу! Быстро! — прокричал Серый каракулевой. А от Миши отмахнулся: не до тебя!
В таких случаях не знаешь, появится пульс или нет. И если он появляется, то всегда неожиданно. Тонкая нить запрыгала под пальцами минуты через три. Подвесили банку с полиглюкином к штативу, пытались стянуть второй рукав, чтобы ввести еще одну капельницу, но безуспешно.
— Рукав бы разрезать, — сказал Серый, обращаясь к каракулевой.
— Как разрезать?
— Не снимается рукав!
— Нет, уж вы, пожалуйста, снимите!
Снимали следующим образом. Семочка держала руку с введенной в локтевую вену иглой, поворачивая неподъемное тело к себе изо всех сил, а Серый, согнувшись, чтобы не пробить головой крышу, стаскивал пальто и пиджак. Посопели и стащили. Ввели вторую иглу. Дружно закапал полиглюкин из двух банок. Нитка под пальцами Серого прыгала отчетливей. Он накачал грушу, открыл вентиль, осторожно спустил ртуть. Нитка задергалась на шестидесяти.
— Недурственно, — сказал Серый.
Семочка восхищенно ему улыбалась. И в это время мужчина шевельнулся, и его рука поползла вверх, перебирая пальцами, как бы что-то нащупывая.
— Осторожно! — взвизгнула Семочка и ухватилась за его запястье. — Вену пропорете!
Открыв глаза, мужчина пытался что-то сказать. Получилось бульканье.
— Что? — наклонился к нему Серый, и услышал отчетливое: «Бумажник…» И еще раз, громче: «Бумажник!»
Каракулевая, сбив шапочку, просунула голову в карету.
— Что? — спросила она, выгнув брови. — Что?
— Бумажник ваш муж ищет, — ответил Серый.
— Константин, не волнуйся! — раздельно-громко сказала каракулевая. — Деньги у меня!
— У жены ваш бумажник, — пояснил Серый.
— А шапка? — спросил мужчина шепотом, и Серый обнаружил, что голова у него облысевшая и не прикрыта.
Полезли искать под носилки, где и нашли, к задней двери закатившуюся нежного пыжика шапку, и отдали ее жене.