Кротко преклонив пред гербом колени, он молился Илакелю, готовясь к беспощадным тренировкам. А после завершения ритуала четырнадцатилетний мальчик несется по площади, подобно буйному ветру.
Очерствевшие кости его кулаков и голени наносят удары по веревкам, намотанным на деревянном чучеле.
Спустя час, после каши на завтрак, в Эллипсион вступают пожилой Алмоний, кандидаты и воины ордена. На граните тренируются воины ордена отдельно от пока недостойных кандидатов, занимающихся на песке. Как обычно, недооцененному мальчику не достается партнера.
Алмоний, давно приметивший талант в юном даровании, наставляет:
– Ракши, встань с Граносом.
Гранос был самым перспективным среди кандидатов. Темноволосый мужчина состоял сплошь из сухих мышц. Неодолимая щетина лишний раз подчеркивала мужественность его строгих глаз и сломанного носа.
Ракши бился очень быстро, но более опытный партнер оказался еще быстрее и намного сильнее. Спарринговались они в полную силу, и обоим приходилось нелегко. Постоянно проигрывающий мальчик нисколько не уставал, а партнер вскоре изрядно запыхался. С каждой атакой координация принца превосходила все ожидания. Уже сейчас мужчина видел в Ракши непревзойденного воина, если тот сумеет не свернуть с верной «тропы».
Солнце восходит над тропиками, пробиваясь сквозь воздушные облака. Согнувшиеся под недавним гнетом безжалостной жары деревья, наконец, потянулись к небу, утолив изнурительную жажду. В маленьком лагере де Лара еще слышен легкий стук последних капель ночного ливня. Его команда теперь имеет возможность вдоволь напиться и восполнить запасы воды. Как обычно, повинуясь чувству долга, граф первым встречает рассвет. Подняв на ноги остальных, приказывает скорее разбудить Амадея, чтобы двинуться в путь. Собирая чертежи и рукописи в своих палатках, о вопрошающе смотрит на бесцеремонно забежавшего Гермэка.
– Милорд, мы не можем ни зайти, ни разбудить Амадея. Дерево перекрыло к нему проход, а сам кузнец не отзывается.
Манрике выскакивает из покоев и, устремившись к палате толстяка, кричит:
– Лами, быстро ко мне.
Лами, собирающий свои вещи, бросает все и бежит к командиру.
– Здесь.
– Проникаешь внутрь и докладываешь, что там.
– Но я не смогу…
– Выполнять.
Граф, желая оценить обстановку, немного отходит от лагеря. Под мокрой густой зеленой растительностью он обнаруживает на земле еле заметную вмятину. Опускается на одно колено и ладонью убирает траву в сторону. Присматриваясь, понимает: это след. «Олень», – думает граф.
Забравшись на лежачее дерево, которое перекрыло вход к Амадею между каменной глыбой, актер пытается придумать, каким образом исполнить приказ. Но он не может даже руку просунуть, не то что самому проникнуть внутрь. Остальные члены отряда рассеянно наблюдают за этой картиной. Лами, не понимающий упрямство командира, желает снять с себя ответственность: