Тогда областной комитет решил создать типографию в катакомбах. Для этой цели выбрали район села Куяльник, в 8 километрах от центра города. В случае провала здесь легко было обороняться и скрываться от преследователей. Из катакомбы на поверхность вели два выхода: один через верхнюю площадку на горе, другой — через хату крестьянина Игната Конопатенко (подпольная кличка Семен). Он работал на водопроводной станции и был связан с подпольщиками.
Основное помещение типографии представляло собой нечто вроде большой комнаты. Вдоль стен были сделаны каменные помосты для касс со шрифтом. Потолок обтянули брезентом, чтобы известняковая крошка не сыпалась на шрифты и печатную машину.
Когда помещение было подготовлено, областной комитет партии поручил члену подпольной организации Григорию Демьяновичу Венгржиновскому достать необходимое оборудование. Его снабдили фиктивным удостоверением, в котором значилось, что податель документа является владельцем типографии в Березовке. Венгржиновский купил в Одессе печатную машину «американку» большого формата, типа «маркони». Ее разобрали, погрузили на подводу и под вечер повезли в село Куяльник. У Пересыпского моста подводу остановил белогвардейский патруль.
— Что везете? — спросил молодой прапорщик.
— Части от локомобиля, — ответил Венгржиновский.
Увидев, что действительно лежат части какой-то машины, патруль пропустил подводу, и она благополучно прибыла в село, во двор Игната Конопатенко. Поздно вечером Г. Д. Венгржиновский и печатник П. Е. Питерский перенесли части машины в катакомбу.
— Работа была неимоверно тяжелая, — рассказывал Г. Д. Венгржиновский. — Расстояние от входа в катакомбы до места, где устанавливалась машина, было 800 метров. Рискуя быть задавленным повисшей над входом глыбой земли, при тусклом свете керосиновой лампы пришлось шаг за шагом, иногда ползком перетаскивать по узкому проходу одну часть машины за другой. На следующий день таким же путем были куплены и перевезены шрифты.
Условия работы в катакомбах были очень тяжелые. Работать приходилось в сыром, холодном подземелье, не говоря уже о том, что в случае провала типографии ее рабочим грозил немедленный расстрел. Воздух здесь был затхлый, естественное освещение отсутствовало. Керосиновые лампы от недостатка кислорода еле горели, пришлось заменить их карбидными фонарями, а от них было угарно. Но все это не испугало подпольщиков. Нашлись и наборщики, и печатники — члены партии и сочувствующие большевикам. Первыми рабочими тайной типографии были Г. Венгржиновский, П. Питерский, Л. Бураков.