— Цена тебе, я думаю, известна?
— Разумеется! — с достоинством ответила она.
С этого взноса удалось выплатить задолженность по зарплате и даже слетать с группой приближенных в Болгарию, в Несебр.
Только взлетев, мы все крепко клюкнули (кроме, разумеется, автопилота) и под руководством старого «моржа» Цыпина заорали песню его боевой молодости, когда он был в Америке морским атташе:
Мы летим, ковыляя, во мгле,
Мы к родной подлетаем земле,
Нос подбит, хвост горит,
И машина летит
На честном слове и на одном крыле!
Я взмахнула руками — и все грянули хором (каждый тайно ликовал — какой он «скромный» и хитрый):
Нос подбит, хвост горит,
И машина летит
На честном слове и на одном крыле!
...Когда-то, во времена моей буйной молодости, у меня одновременно в одном крохотном южном городке было пять... скажем так: поклонников. Выходя на бульвар с одним, я каждый раз дрожала от страха: вдруг встретятся и подерутся?.. Не подрались! И даже — не встретились!
Так и тут.
А самолетик мой между тем понемногу летал. И теперь я ждала его из Парижа. Поэтому, войдя в офис, я сразу кинулась к факсу... Летит!
Я набрала номер:
— Зайди!
Через некоторое время дверь открылась — и вошел Март. Он был весь с ног до головы в черной коже, его льняные кудри струились по плечам, его огромные синие глаза задумчиво сияли.
Теперь он был водителем нашего автобуса.
Все же лучше иметь дела... как бы помягче это сказать... со знакомыми. Во всяком случае, заранее уже знаешь, что делать, чтобы он чувствовал себя сильным и значительным.
Март стоял, поигрывая «нунчакой» (можно ею жахнуть, а можно придушить).
— Едем в аэропорт, — сказала я.
Он вел ослепительно белый автобус «тошиба» легко, стремительно и как бы слегка брезгливо, еле касаясь рычагов.
Три месяца назад я выскочила из здания ФАС — Федеральной авиационной службы на Московском проспекте, уладив наконец дела насчет полетов нашего самолетика. Что было нелегко. ФАС, как известно, на собачьем языке означает «взять!»... а именно собачий язык наиболее распространен в наши дни.
Наконец с помощью Цыпы я внедрила туда свою подругу по туризму Вероничку Федоровну. И первый чартер сразу был подписан — Цыпа, как директор института — солидная фирма! — арендовал свой же самолет на льготных условиях для полета в Болгарию с научной целью отдыха.
Подписав это дело в ФАС, я вышла из мрачного его здания на проспект, нырнула в свою «маздочку», повернула ключ зажигания — и тут почувствовала на шее тугую удавку.
«Так, — подумала я, задыхаясь. — Знакомая рука!»
Теперь он участвовал в моем бизнесе и даже завел себе глянцевую визитку «Кар-менеджер», где, правда, был сфотографирован не он, а его красавец автобус, купленный, кстати, тоже не без моей помощи. Первое время Март пытался даже командовать. Я покорно подчинялась, но вскоре выяснилось, что он на своем гордом автобусе не знает, в сущности, куда рулить.