— Благодарю вас, посол, — сказала я с улыбкой.
— Со мной также дополнительная охрана дипломатических лиц для вас.
— Мы уже обсуждали это, посол, в этом нет необходимости.
— Не хочу оскорбить ваших охранников, но, если не ошибаюсь, король похитил вас из-под их опеки.
— Мы уже объясняли, что это я велела им оставить меня одну, и они были вынуждены подчиниться моему приказу.
— Разве они все еще не подчиняются вашим приказам, принцесса?
— Мы все согласились с тем, что Мерри больше никогда не останется без охраны, так же, как и дети, — сказал Рис.
— Даже если она прикажет вам? — поинтересовался Бенц.
Рис и Гален оба кивнули.
— Она больше никогда не останется одна, — пообещал Гален с новообретенной серьезностью в голосе. Я знала, что он говорил всерьез, и что как боец он хорошо обучен, но у него не было той же подготовки, как у Риса, Дойла или Холода. Не знаю точно, было ли дело в годах практики или в готовности нанести смертельный урон. Другие мужчины побывали в настоящих войнах и успели выяснить, что значит «убить или быть убитым». Гален же нет, у него было очень немного «настоящих» сражений. Честно говоря, я всегда думала, что это не просто недостаток закаленности боем, а часть его личности, та самая нежность, за которую я любила его, мешала ему стать тем воином, которым он мог бы быть. А теперь я не была так уверена насчет Галена, насчет многого.
Затем он подошел ко мне и, взяв меня за руку, улыбнулся, а его зеленые глаза как обычно лучились теплотой.
— Ты выглядишь печальной, моя Мерри. Я сделаю все, чтобы прогнать этот взгляд из твоих глаз.
Как я могла сказать ему, что меня печалит его новообретенная решимость? Не могла, ведь события последнего года изменили всех нас. А теперь мы стали родителями, и это могло изменить нас еще больше.
— Поцелуй меня, мой зеленый рыцарь, и это сотрет печаль с моих глаз.
Я была вознаграждена той ослепительной улыбкой, от которой мое сердце всегда пропускало удар с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать, а затем он склонился, всеми своими ста восьмьюдесятью сантиметрами роста, накрыв мои губы своими. Поцелуй был целомудренным по нашим меркам, но посол в конце концов откашлялся.
Мне пришлось прервать поцелуй, чтобы объяснить:
— Покашливание — человеческий способ продемонстрировать смущение или нетерпимость чего-то сексуального или романтичного.
Гален взглянул на посла.
— Это не было сексуальным по меркам двора, как минимум, по меркам Неблагого двора.
— Мне говорили, что сидхи открыто проявляют сексуальность, — сказал он.
— Рискнете покашливать в присутствии моей тети, королевы, и она либо резко выскажется, либо станет еще более неистовой в том, что вас смущает.