— Моя королева, моя возлюбленная, он имеет в виду, что, если ты продолжишь угрожать им возмездием, у них не будет причин показывать тебе племянников. Перед тобой внуки твоего брата, хочешь ли ты присутствовать в их жизни или предпочтешь остаться Королевой Воздуха и Тьмы, запугивающей и не прощающей никаких обид?
— Я же уже предложила сложить с себя полномочия Королевы Воздуха и Тьмы, если Мерри взойдет на престол.
— То есть для тебя важнее быть тетей Андаис внукам Эссуса, чем королевой?
Она, казалось, задумалась над этим на какое-то мгновенье, а затем кивнула.
— Да, чтобы увидеть продолжение моего рода, ради трех потомков нашей крови, уже обладающих такой силой, ради этого я уступлю.
Это были не просто потомки, а могущественные, одаренные потомки. Она уже увидела отметину молнии на руке Гвенвифар и наблюдала, как она вспыхивала от прикосновения Мистраля. Аластер еще не продемонстрировал такие таланты, как у девочек, но для Андаис, похоже, было само собой разумеющимся, что он тоже будет силен. Если бы кто-то из наших детей не был одарен, по ее меркам, она сочла бы их такими же бесполезными и недостойными, какой она посчитала меня, когда мне исполнилось шесть, и она попыталась меня утопить.
Эймон с опаской накрыл ее ладонь своей.
— Но, любовь моя, отказаться от престола недостаточно. Мередит и ее консорты хотят чувствовать себя в безопасности рядом с тобой, а прямо сейчас они этого не чувствуют.
— Они и не должны. Я Королева Воздуха и Тьмы, правитель Неблагого двора. В этом и суть, чтобы люди меня боялись, Эймон, ты же знаешь.
— Чтобы править нашим двором — возможно, чтобы держать под контролем Золотой двор — наверняка, но, любовь моя, быть может для двоюродной бабушки Андаис запугивание не самый лучший выход.
Андаис нахмурилась, как будто не понимала, о чем он. В его словах была логика, она могла прислушаться к нему, но я не уверена, что она способна уловить смысл.
В конце концов она признала:
— Я не понимаю, что ты хочешь сказать, Эймон.
Он попытался притянуть ее в свои объятия, сказав:
— Знаю, что не понимаешь, любовь моя.
Она отстранилась.
— Так объясни мне, тогда я пойму.
— Тетя Андаис, — позвала я.
Она повернулась ко мне, все еще хмурясь, все еще не понимая.
— Сожалеешь ли ты о потере Тайлера?
— Я же сказала об этом, разве нет?
— Сказала.
— Тогда зачем ты спрашиваешь, Мередит?
— Будешь ли ты сожалеть, если не станешь для наших детей тетей Андаис?
— Я и так их тетя, Мередит. Тебе этого не изменить.
— Может и нет, но я в праве решить, будешь ли ты лишь формально называться их тетей или по-настоящему станешь частью их жизней, чтобы они в хорошем смысле знали, кто ты такая, или попадешь в число тех, о ком мы будем предостерегать их. Хочешь быть чудовищем для своих племянников? Лишь увидишь тетю Андаис, беги! Если она приблизиться к тебе, зови на помощь, борись! Такой след ты хочешь оставить в их жизни?