Эпоха Плантагенетов и Валуа. Борьба за власть (1328-1498) (Фаулер) - страница 88

», — такие слова приписывались сэру Джону Хоквуду, английскому кондотьеру, прославившемуся в Италии. О том, какие возможности открывались перед солдатами благодаря грабежу, свидетельствует не только его жизненный путь, но и судьбы Ноллиса, Чандоса, Колвли и Фастольфа. Все военные были охвачены стремлением к наживе и были установлены строгие правила, касавшиеся справедливого разделения добычи.

В английских армиях военные контракты обычно включали пункты об условиях дележа военной добычи, и потому экспедиции XIV века, зачастую финансировавшиеся королем совместно с заключавшими с ним договор капитанами, в чем-то были подобны акционерным предприятиям. К концу правления Эдуарда III солдаты обычно отдавали треть получаемой ими прибыли своим непосредственным начальникам, и те, в свою очередь, отдавали треть от этого — девятую долю от первоначальной добычи — королю вместе с третью своих собственных доходов; хотя некоторые капитаны забирали себе даже половину. И английские, и французские военные отряды имели своих «бутиньеров», назначавшихся для надзора за распределением добычи (butin), захваченной во время удачного похода, и как мы уже видели, в XV веке при каждом английском гарнизоне в северной Франции постоянно находился контролер, который фиксировал доходы капитана и его подчиненных для того, чтобы король обязательно получил свою третью часть. Таким образом, все военные любого ранга, от короля до последнего солдата, имели возможность получить свою долю материальных военных доходов, а некоторые рыцари и оруженосцы объединялись в братства по оружию для оказания взаимной помощи и содействия, общего участия в прибыли и совместной выплаты выкупа в том случае, если кто-либо из них попадет во вражеский плен.

Военная прибыль, в основном, была двух видов: это выкупы, получаемые за пленников, и добыча, захватываемая в церквах, домах и снимаемая с тел убитых и живых в ходе сражения. Выкуп представлял собой самую выгодную форму грабежа, поскольку у каждого человека была своя цена. Суммы, запрашиваемые за самых важных пленников были колоссальны: выкуп за французского короля Иоанна и шотландского короля Давида II составил соответственно 500000 и 100000 марок (66666 ливров 13 су 4 денье) и в обоих случаях существенная часть требуемой суммы была выплачена. Конечно, подобные цифры были исключением, однако за важных знатных особ нередко запрашивали выкуп, выражавшийся четырехзначной цифрой.

По очевидным политическим мотивам самых знатных пленников обычно забирал себе король, при этом захватившим их в плен лицам выплачивалась компенсация. Сэр Томас Дагворт получил 25 000 золотых экю за пленение Карла Блуаского при Ла-Рош-Деррьен. Четырнадцать знатных особ, захваченных в сражении при Пуатье, были от имени короля выкуплены у лиц, взявших их в плен, Черным принцем за 66000 фунтов стерлингов и после этого отправлены через Бордо в Плимут вместе с королем Иоанном для того, чтобы добиться от французов самых выгодных условий. Точно так же и после Азенкура, хотя многие из оставшихся в живых пленников были уступлены в Кале за более или менее значительную сумму, самых знатных из них увезли в Англию. Иногда пленники, не относившиеся к числу важных особ, тоже могли в итоге достаться королю — до этого они проходили через руки многих владельцев, поскольку выкупы были очень распространенным и ходким предметом торговли.