— А запасы продуктов питания для каждого члена экипажа? А дополнительная масса, которую буду представлять собой я сам и мои вещи?
— Первых четверо суток до анабиоза на корабле будет включена искусственная гравитация, и мы сможем питаться обычной пищей. Запасы пищи ты сможешь погрузить в контейнер для личных вещей.
— Но дополнительный контейнер увеличит массу корабля, и, поскольку координатор ничего не будет знать…
— Он будет знать. Программировать координатор, скорее всего, буду я. И вообще, очень хорошо, что звездолёт, кроме основных гравитонных двигателей, имеет и дополнительные стартово-посадочные, электростатические. Это позволило сделать космодром совсем маленьким, и до корабля не придётся долго идти… Ты направишься к временной скамье, которая будет установлена за звездолётом…
— А когда начнётся погрузка личных вещей в контейнеры?
— Приблизительно 27 декабря.
Но тут за спиной Тубанова раздался звонок в дверь…»
(Пьяница пришёл с базара, пришлось положить трубку…
И — тот разговор…
Но — и разве не удачные слова нашёл он для ответа? Или — сам Тубанов, в какой-то из ветвей?)
«…Когда придёт час твоей смерти, ты поймёшь, в чём смысл жизни, но будет уже поздно. Ведь ценность человеческой жизни определяется пользой, которую он принёс, и притом выраженной не в деньгах…»
То, что сам Кременецкий так тщетно доказывал дома…)
«…Утром 27 декабря 1994 года Тубанов проснулся ровно в 6 часов… встал с кровати, оделся и подошёл к своему письменному столу. На его столе лежали подготовленные ещё вечером 26 декабря астрономические справочники, каталоги, карты звёздного неба и другие книги по астрономии. Тубанов выдвинул из-под стола специально подготовленный картонный ящик и стал складывать в него книги. Когда ящик был наполнен и закрыт, в окно дома Тубанова засветили фары электромобиля. Освещая заснеженную улицу зелёными фарами — условный знак — он проехал ещё несколько десятков метров и остановился. Фары погасли. Яркий луч Венеры упал на крышку, стоявшего в кузове контейнера. Сомнений не оставалось — это был Высожарский… Но за ним вышел ещё кто-то… Неужели Ареев?
Тубанов включил свет в своей комнате. Почти сразу же после этого раздался звонок в дверь. Тубанов вышел в тёмный коридор и открыл её…
— Это биоробот нулевого класса, — объяснил Высожарский. — Луариот Флантарес, второй пилот нашего «Теллуриса»…»
(Да, тут ещё слова «киборг» — нигде нет!)
«…был очень похож на человека, одетого в золотисто-лимонный блестящий комбинезон, но его биопластиковая кожа… была окрашена в тёмно-синий цвет. Вместо рук у него были щупальца, по два с каждой стороны. Места глаз занимали прозрачные пластинки, разделённые пополам. Через каждую половину просвечивал фотоэлемент, похожий на человеческий глаз. Нижняя часть лица была такой же, как у человека…»