«…Зазвонил видеофон. Тубанов нажал клавишу и убитым голосом произнёс:
— Кто говорит?
На экране появился Высожарский.
— Это я. Здравствуй.
— Здравствуй. Тебя взяли?
— Взяли. Экспедицию к Эпсилон Индейца посылают 1 февраля, то есть послезавтра. Вот что я узнал сегодня в школе. Оказывается, весь наш 8-В класс пропустят 31 января на космодром по особым пропускам. У меня есть такой пропуск. В общем, ты приходишь на космодром за 5 минут до намеченного времени. Корабль стоит где-то за сто метров от проходной, так как электростатический звездолёт почти безопасен. Ты для вида направляешься к скамейке, расположенной недалеко от звездолёта, а сам заходишь за него, и прячешься в аварийном люке.
— А запасы пищи? Они рассчитаны на семь человек…
— Не беспокойся. Я уже подделал перфоленту.
— А мощность двигателей?
— Там уже установлены секретные дополнительные двигатели. Да, а если твои родители позвонят в милицию?
— Не беспокойся. Ты ведь их хорошо знаешь. Отец по случаю своего дня рождения нагнал столько самогона, что будет пьян в доску, это уж точно. Все остальное тоже будут пьяны. Они протрезвеют не раньше пяти часов утра, а старт будет в пять тридцать две…»
Дочитав до этого места, Кременецкий остановился.
Да, странно… Даже сейчас — странно…
Читать начало своей повести — написанное другим человеком, за несколько лет до того, как начал сам! И, если бы…
Что тогда? Неизвестно… Иван Лесных — был бы тут, на звездолёте? А он — где?..
Или — принять уж сложившееся как данность? Что есть, то есть…
«…Видеофон отключился.
На следующее утро Тубанов не пошёл в школу. Он собрал все вещи, предназначенные для отправки в космос, в маленький чемодан. Закончив эту работу, он взглянул на часы. До осмотра космодрома оставалось два часа. Начали собираться гости, приехавшие «обмыть» день рождения собутыльника. Вскоре, попыхивая сигаретой, явился сам юбиляр.
— Иди делать уроки! — заорал он на сына и созвал гостей в комнату с самогонным аппаратом, перекрыв доступ к чемодану. Тубанов надеялся на то, что все скоро опьянеют. Но проходило время, а все были трезвы. Остался один час.
И тут кто-то обрушил мусорную урну на голову…»
Конечно — лишь первые пробы! Большего Иван не успел…
И не подумал: так, как по тексту — этой пьяной драки Тубанов и видеть не мог сквозь запертую дверь! И как покинул дом — неясно! Лишь:
«…Одев на ходу меховою шапку и схватив чемодан, он вышел…»
Неразборчивое из-за многих исправлений описание звёздного неба…
«…Тубанов долго смотрел на созвездие Ориона. Затем он взглянул на часы — и увидел, что осталось 40 минут. Подошёл троллейбус. Тубанов быстро схватил чемодан и вошёл в него…»
