Вот сейчас у нас с Николаем на первом плане не медицинское обеспечение, а вообще организация десантной операции и морской засады на японцев. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, если только один медицинский аспект – это так не просто, то что говорить про всю организацию такой операции? А вы ещё не забыли про местный антагонизм между моряками и сухопутчиками? Если даже с Макаровым пришлось буквально ругаться, за представления на казаков, с которыми мы "Ниссин" брали. Бешеный аргумент "Где ж это видано, флоту на казаков представления подавать?!" и искреннее удивление моей тупостью в непонимании таких ОЧЕВИДНЫХ вещей. В результате удалось логически постепенно объяснить, что командир дивизии Иван Михайлович, конечно хороший человек, но не может подавать описания подвига, которого не видел, а видела и командовала я, и я подаю представления! И если Макаров не подпишет их сейчас, то это будет подло и некрасиво, и выставит весь флот не только в глазах сухопутных вояк моральными уродами! Макаров всё равно бурчал, что могли и матросы сами справиться, на что я сказала, что каждый должен делать своё дело, и терять выученных канониров или минёров из-за того, что их какой-нибудь придурочный самурай своей саблей зарубит, я не намерена совершенно. К слову, кресты казакам я вручала сама, потому, что все остальные отказались, словно это заразная болезнь, которой можно заразиться. При этом казаки с матросами общаются совершенно нормально и без трений, если конечно не выпьют лишнего и не захотят кулаки почесать.
А здесь придётся не с сотником казачьим договариваться, а с генералом Кондратенко, потом бодаться с командирами кораблей, чтобы они десант на борт взяли. А сначала придётся пробивать нерушимую стену упрямства адмиралов. Здесь ещё не знают взаимодействия флота и пехоты, как в блокадном Ленинграде, когда стоящие на Неве корабли по заявкам с передовой били главным калибром по немецким позициям, как не был немцами взят Ораниенбаумский пятачок именно из-за того, что его прикрывали орудия флота и фортов Кронштадта. Вот за обсуждением всех этих нюансов и пролетело время нашего пути до Артура, и в конце вроде вырисовалась в прикидках схема возможной операции, только провести её завтра точно не выйдет. А ещё Николай велел мне не говорить ничего самой, а только транслировать его слова…
У Степана Осиповича получилось нечто невообразимое. Сначала, видимо, заело Михаила Фёдоровича и он со всей вдруг прорезавшейся адмиральской спесью начал выступать, что представленные мной данные – это бред и дурные фантазии, так как я никак их получить не смогла бы. Тем более за столь короткое время, ведь по его прикидкам его самому быстрому на флоте "Буракову" (тут Макаров спрятал в бороде ухмылку) туда полным ходом шесть часов в оба конца, значит, мне в два раза больше, и видимо я вышла в сторону Талиенвана, постояла там, и напридумывала всякой глупости и пришла тут им нести всякую чепуху, так почему бы ещё минные поля не нарисовать было? Легко бы его поставила на место и заткнула рот, не будь мы офицерами вообще, а он адмиралом, в частности. И нам нужно было получить результат, а не победить в перепалке Лощинского. Поэтому просто подождали окончания излития его обиды, если вдуматься в суть выступления, ведь он сам посылал свои миноносцы, которые старались, под обстрелом японским лезли посмотреть. А тут раз-два и данных куда больше и подробнее, и так "этот Новик" как бельмо на глазу!