Праздновать мы собрались в казино «Беренс». Руководство курсов без восторга отнеслось к нашей затее, но когда в группе на двадцать восемь женщин только восемь мужчин, вечер лучше проводить вне стен учебного заведения, и нам, как выпускникам, это было позволено. Я укладывала детей и потому запоздала. За столиком, где стояла карточка с моим именем, сидел-доктор Эм. Меня это удивило, я не сомневалась — уж он-то будет нарасхват. Эльфи что-то говорила ему по поводу заключительной лекции. Мы все еще никак не могли отрешиться от институтских проблем. Я подсела к ним и сразу же включилась в разговор, совсем позабыв о том, что пришла сюда веселиться, а не обсуждать серьезные вещи.
Мы уже давно сидели за нашим столом одни, все танцевали. Свет погас, только прожекторы освещали зеркальный шар в центре зала. Шар крутился, сверкал, на нас ложились фиолетовые блики, но я ничего не замечала.
— Пойдем! — сказал Эм и, взяв меня за руку, потянул за собой.
Мы танцевали. Полумрак, музыка, его близость — голова шла кругом; казалось, все теперь возможно, даже невозможное. Я старалась держаться независимо, но при этом меня не покидала странная скованность, и я с трудом поддерживала разговор. Он крепко прижимал меня к себе, что-то говорил смешное, перешел со второго лица множественного числа на второе единственного. Это «ты» почему-то резало мой слух, такая близость ничего не обещала. Конечно, в мыслях, он тоже был для меня «ты», но сейчас только «вы», доктор Эм. Я изо всех сил старалась изобразить на лице оживленную улыбку, а он все шептал мне на ухо какие-то ничего не значащие фразы, щурил глаза, словом, целиком погрузился в атмосферу этого полутемного зала. Я так не могла. Танцевала, улыбалась, пыталась казаться веселой, поддерживать разговор, а вместо этого получалось: «Да, доктор Эм», «Нет, доктор Эм», под конец я и вовсе замолчала. Вскоре смолкла и музыка, перестал вращаться шар, зажегся свет — и все пропало. К столику мы возвращались, как чужие. Он поблагодарил меня, подсел к другой группе давно звавших его выпускников, принялся весело болтать с ними. Я вдруг почувствовала, что вот-вот заплачу, но, к счастью, свет опять потушили и меня пригласил на танец доктор Оме, маленький толстячок, преподававший у нас русский язык. Он на всех наших вечерах меня приглашал. Потом я одиноко сидела над своей рюмкой и с горечью думала о том, что люди боятся отойти от стереотипа, хотят быть как все. Кто-то им внушил, что надо сразу переходить на «ты», щурить глаза, прижимать к себе. А истинная близость нуждается в простых, естественных словах и ни в чем больше.