В августе она вместе с семьей выезжает на Балтийское море. Там она все больше лежит в шезлонге, потому что после швейной машинки у нее ломит спину, а лицо до невозможности бледное. И все равно она не находит покоя. Может быть, потому, что не умеет отдыхать. Время от времени она тайком прикидывает, сколько вещей могла бы сшить за все эти дни и сколько денег у нее добавилось бы в шкатулке. Она покупает журналы мод и с первого же взгляда определяет, какой из ее заказчиц пойдет тот или иной фасон.
В остальное время года она выезжает по выходным вместе с детьми и мужем на садовый участок. Мужу хотелось бы, чтобы там она полеживала в шезлонге, особенно когда на ней голубенькое бикини. Но ей куда больше нравится пропалывать грядки и поливать морковку. Во время этих занятий она подсчитывает в уме, сколько монет и купюр уже набралось в шкатулке, и принимает решение, несмотря ни на что, взять еще двух заказчиц. Она наверняка справится, если будет шить и по выходным дням. К тому же так и время проходит быстрее.
Муж никогда не поднимает шума из-за обрезков материи и лоскутов, которыми усыпана квартира, только осенью он замечает, что она слишком утомляется, особенно когда варит на кухне сливовый мусс или закатывает яблоки. Ей даже не до того, чтобы следить за прической. Но именно тогда, когда она колдует над фруктами, ее посещают такие оригинальные идеи насчет длинных, отливающих блеском платьев!..
В декабре фрау Бондзио печет вместе с детьми печенье. Этот месяц она особенно любит, ведь каждый день заполнен настолько, что ей некогда даже глянуть на календарь. Уложив детей спать, она садится за годовой отчет или шьет новогодние платья для кукол и, конечно же, для своих заказчиц. К этому времени крышку от шкатулки плотно уже не закроешь. И потому велика ли важность, что вечерами у нее ломит суставы в плечах и в кистях.
В эти декабрьские дни фрау Бондзио вынимает из шкатулки первые банкноты. С ними она отправляется в магазин тканей и просит развернуть рулоны поштучно. Она берет ткань в руки, мнет ее, гладит и покупает несколько разных отрезов. Дома в шкафу для них отведена специальная полка. Муж добродушно посмеивается, он-то знает, в чем секрет, и говорит ей: делай, как тебе нравится, пока ты еще достаточно молода для этого. Всякий раз при этих словах она теряется и пытается выяснить, что же он имел в виду.
Зимой сослуживцы ее практически не замечают. С ней, конечно, здороваются, но, в общем-то, никому нет особого дела до женщины в тяжелой шубе, с усталым, озабоченным лицом.
Во время зимних каникул они с мужем берут оставшиеся две недели отпуска и едут в горы кататься на лыжах. При всем желании фрау Бондзио никак не может испытать того чувства, что в горах ей отдыхается особенно хорошо. По вечерам время тянется нескончаемо долго. Как раз в эти часы она меньше всего занята мыслями о том, чтобы сыграть партию в карты или же покататься с горки. Остаток денег из шкатулки она носит с собой и не может дождаться, когда же наконец приедет домой. Там она тратит все до последнего пфеннига на ткани, пряжки и пуговицы. После чего обкладывается этим добром и каждый вечер шьет, совершенно не чувствуя усталости. Шьет платья одно за другим, и каждое — для себя. Кроме того, изо дня в день на целый час задерживается на службе, а иногда работает и по субботам. Сейчас самое напряженное время в отделе планирования, поэтому никого не удивляет, что в марте она берет две недели отгула, за счет сверхурочных.