Кандида пристально смотрела туда, где всходило солнце, чистое и ясное.
Солнце!
«О» превратилось в фанфару.
Сооооолнце!
В последний раз переночевали в общежитии. Большинство вещей было уже упаковано и сложено. Учеба окончилась, Марии надо было уезжать.
Кандиду беспокоило, почему нет книг и картин, и она спросила об этом. Мать не сумела растолковать, что здесь они больше жить не будут.
Мария накрыла завтрак на балконе. Все было как всегда, и Кандида успокоилась.
Обе с удовольствием смотрели друг на друга.
Никогда еще Кандида не выглядела такой здоровой. Девочка сильно загорела, волосы стали еще светлее, щеки и подбородок мягко округлились, все тело дышало бодростью и уверенностью.
Мать с дочерью разговаривали. Марии не нужно было больше затыкать уши и переспрашивать. Кандиде еще недоставало слов, иногда она неправильно строила предложения, но слова звучали четко, смысл их был ясен.
Мария не сказала дочери, куда они поедут. Кандида отрицательно покачала головой, когда мать спросила, хочется ли ей к своим ребятам.
Когда они отправились в путь, Мария прикрывалась корзиной для покупок.
Кандида ни о чем не подозревала. Девочка доверчиво вошла в автобус и с надеждой начала очередное летнее путешествие.
Мария чувствовала себя скверно. Она надеялась, что Кандида отнесется ко всему как раньше. Однако видела теперь, что прошлому пришел конец.
В жестах и взглядах дочери мать прочла просьбу: возьми меня к себе. Ведь обе нашли друг друга и теперь должны жить вместе.
Кандида тотчас узнала окрестности.
Мария видела, как съежилось маленькое тельце. Плечи поникли, голова опустилась, слезы выступили на глазах. Мария схватила дочь за руку. Рука вяло повисла. Не противясь, ребенок шел рядом. Плач, полный глубокого отчаяния, без силы, без сопротивления.
Раньше, когда они возвращались, Кандида могла заблудиться, не находила дом, пыталась выбраться из леса. Мария подыгрывала дочери, пока девочка не уставала и не прекращала игру сама. Но Кандида помнила, что дом всегда отыскивали, а потом мать, только что бывшая рядом, исчезала.
Внезапно Мария почувствовала, как в душе поднимается отчаянная злая ярость.
— Замолчи! — прикрикнула она на дочь.
Кандида ничего не слышала. Слезы лились из глаз, нос и лицо распухли, зрачки расширились и смотрели в пустоту.
«Если бы я могла хоть что-то изменить, — думала Мария. — Ведь у тебя нет никого, кроме меня. А у меня есть и другие дела!»
— Прекрати! — закричала она, схватила Кандиду за плечи, встряхнула. Ничего не помогало.
— Перестань! — И она ударила дочь по лицу.
Мария лежала на земле, усеянной сухими сосновыми иглами. Рядом спала Кандида. Надо разбудить ее — уже вечер.