Спасение пришло от любимой сестрички. Нервно дернув рукой, она ойкнула, и молоко из нечаянно перевернутого Аннушкой стакана выплеснулось на пол. В другой раз оно, может быть, даже долетело до пола, но не сейчас. Содержимое стакана почти полностью оказалось вылито на голову кастелянши, чего та, в своих попытках добраться до плоти Вячка, совсем не ожидала и отреагировала как положено, писком и попыткой отпрянуть от льющейся сверху холодной, только что извлеченной из холодильника жидкости. Удар головой о столешницу стал закономерным результатом дерганий кастелянши.
Аннушка тут же принялась испуганно извиняться, да так искренне, что даже Вячеслав почти поверил в ее раскаяние. «Волчата», оказавшиеся поблизости, уже приготовились наблюдать фирменный разнос от разъяренной Ирмы, всегда бывшей скорой на расправу, и даже за меньшие косяки порой позволявшей себе отхлестать виновника по щекам до полного онемения лица, без всяких скидок на пол и возраст. Но тут их ожидания не оправдались.
Выбравшаяся наконец из-под стола кастелянша, белая от злости, со сжатыми в тонкую нитку губами, что свидетельствовало о крайней степени бешенства этой особы, вдруг глубоко вздохнула и… попыталась улыбнуться. Судя по тому, как «волчата» шарахнулись в стороны, не особо получилось, но что делать, это вопрос тренировок, а прежде у неофициальной хозяйки Заднего двора необходимости в таких занятиях явно не было. Сдерживать свои эмоции она никогда даже не пыталась.
Тем больше был шок у невольных зрителей этого представления, когда Ирма заговорила.
— Не переживай, Анни, я же понимаю, что ты это сделала не нарочно, — совершенно деревянным тоном проговорила кастелянша и, тихо охнув, вдруг покачнулась.
— Ой, Ирма, ты ушиблась! Больно, наверное… — тут же затараторила мелкая. — Давай обопрись на меня, я помогу тебе добраться до комнаты.
— Нет-нет, — взмахнула рукой та. — Я для тебя слишком тяжелая, вот пусть твой брат меня проводит. Он сильный, даже если мне вдруг станет хуже, сможет донес… довести до комнаты.
М-да, быстро же она очухалась! Вячеслав переглянулся с сестрой, и та тут же воспользовалась артефактом, чтобы высказать брату все, что одна добрая девочка думает о «хитрых дылдах с коровьими дойками».
Как и ожидал Вячко, транспортировка пострадавшей оказалась процессом весьма и весьма трудоемким. Нет, вопреки собственному недавнему утверждению, Ирма вовсе не была тяжелой, но пока подросток провожал ее до комнаты, девка висла на нем так, словно ноги ее вообще не держат. А взбираться с такой ношей на два лестничных пролета — удовольствие ниже среднего. К тому же сама Ирма не теряла времени даром и во время подъема успела поприжиматься и потереться о Вячеслава почти всеми интимными местами. И ведь невдомек дуре, что ее прикосновения не вызывают у ее «рыцаря» ничего, кроме брезгливости. Не потому, что шлюха, а потому что б… Впрочем, нет. Было у Вячка еще одно желание — придушить эту дрянь, чтоб не поганила и без того хреновый мир своим дыханием. Знал бы кто, с каким трудом он сохранял невозмутимое выражение лица, когда прикасался к этой змеюке!