Я задумался, но смог ответить только вопросом:
— Когда?
— Никогда. Так чего начинать сейчас?
Беременность протекала гладко, роды — тоже, и Ровена выпрыгнула на свет божий, как гренок из тостера. Ростом в восемнадцать дюймов. Весом ровно в восемь фунтов. Без синдактилии.
Мы все еще находились в «родилке», и Шарлей Коулман (она через несколько месяцев уходила на пенсию) протягивала Лорри спеленатую малышку, когда открылась дверь, вошла молодая медсестра и попросила разрешения переговорить с доктором Мелло.
Он вышел с ней в коридор, провел там несколько минут, вернулся с медсестрой, подвел ее ко мне.
— Ее зовут Бриттани Уолтерс. Она работает в отделении интенсивной терапии, и я хочу, чтобы ты выслушал ее историю.
По словам Бриттани Уолтерс, сорок восемь часов тому назад в отделение интенсивной терапии доставили Эдну Картер, пожилую женщину, перенесшую обширный инсульт, который парализовал ее и лишил дара речи. Но этим вечером Эдна, более не парализованная, села на кровати, за несколько минут до того, как Лорри родила, и заговорила.
К тому моменту, когда медсестра Уолтерс добралась до этой части своей истории, я уже не решался взглянуть на Лорри. Не знал, что увижу в ее глазах, но боялся ужаса, который она увидела бы в моих.
А медсестра продолжала:
— Она настаивала на том, что через несколько минут в больнице родится девочка по имени Ровена. Ростом в восемнадцать дюймов и весом ровно в восемь фунтов.
— Господи, — выдохнула Шарлей Коулман.
Медсестра Уолтерс протянула мне вырванный из блокнота листок.
— Эдна настояла на том, чтобы я записала пять дат. Едва я это сделала… она упала на кровать и умерла.
Моя рука тряслась, когда я брал у нее листок.
Я посмотрел на Мелло Мелодиона, лицо его не было таким печальным, как я ожидал увидеть. Все-таки он был нашим другом.
С неохотой я просмотрел все пять дат и просипел:
— Пять ужасных дней. — От волнения у меня сел голос.
— Что вы сказали? — переспросила медсестра Уолтерс.
— Пять ужасных дней, — повторил я. Сил объяснять не было.
На лице медсестры отразилось недоумение.
— Но она сказала мне, что это будут прекрасные дни, пять особо радостных дней в благословенной жизни. Это странно, не так ли? Вы думаете, ее слова что-то значат?
Наконец-то я встретился взглядом с Лорри.
— Ты думаешь, ее слова что-то значат? — спросил я.
— Скорее да, чем нет, — ответила Лорри.
Я сложил листок, сунул в карман. Вздохнул.
— Просто мурашки бегут по коже.
— Но уже от радости.
— Это так загадочно.
— Как и всегда.
— Но приятно.
— Это точно, — согласилась Лорри. — Приятно.
Осторожно, с благоговейным трепетом, я взял у Лорри крошечную Ровену. Она была такой маленькой, но душой и потенциальными возможностями ничем не отличалась от нас.