Ани постепенно преодолевала робость. В ходе этого технического изложения ученая одерживала в ней верх над молодой девушкой.
— Могли стрелять и снизу, — предположила она. Взгляд ее обострился, худенькое тело напряглось. — Врач говорит…
— Тем не менее револьвер, из которого был убит ваш зять, именно тот, что держал в руке Дюкло. Если только убийца не забросил его на второй этаж через окно.
— Почему бы и нет?
— Действительно, почему бы и нет?
И, не дожидаясь Ани, Мегрэ спустился по лестнице, казавшейся для него несколько тесной и скрипевшей под его весом.
Он нашел г-жу Попинга в гостиной на том же самом месте. Вслед за ним вошла Ани.
— Корнелиус часто приходил сюда?
— Почти каждый день. Уроки он брал три раза в неделю: по вторникам, четвергам и субботам, но приходил и в другие дни. Его родители живут в Индонезии. Месяц назад он узнал, что его мать умерла, и ее уже похоронили, когда пришло письмо.
— А Бетье Ливенс?
Произошло некоторое замешательство. Г-жа Попинга посмотрела на Ани, та опустила глаза.
— Она тоже приходила.
— Часто?
— Да.
— Вы приглашали ее?
Ситуация становилась более острой, более определенной. Мегрэ чувствовал, что продвигается если и не в раскрытии истины, то, по крайней мере, в понимании жизни дома.
— Нет… да…
— Мне кажется, у нее совсем другой характер, чем у вас или мадемуазель Ани.
— Видите ли, она слишком молода. Ее отец дружил с Конрадом. Она приносила нам яблоки, малину, сливки.
— Она не влюблена в Кора?
— Нет.
Ответ был категоричен.
— Вы не любите ее?
— Почему? Она приходила, смеялась. Ворковала как птичка.
— Вы знаете Остинга?
— Да…
— Что его связывало с вашим мужем?
— В прошлом году он ставил новый мотор на своем судне. Советовался с Конрадом. Конрад сделал чертежи. Они ходили ловить zeehond[9], как это по-французски?.. собак, да, морских собак, на песчаные отмели.
И вдруг:
— Вы думаете… Фуражка, да?.. Нет, невозможно… Остинг!..
И потрясенная, она вновь застонала:
— Нет, это не Остинг! Нет! Никто! Никто не мог убить Конрада. Вы не знали его. Он… он…
Она отвернулась, скрывая слезы. Мегрэ счел за благо уйти. Руки ему не подали, и он, бормоча извинения, довольствовался поклоном.
Он вышел на улицу. Его удивила сырость, поднимавшаяся от канала. На другом берегу, около верфи, где ремонтировали суда, он увидел Баса, беседующего с молодым человеком в форме мореходного училища.
Оба стояли в темноте. Остинг, казалось, с жаром что-то доказывал. Молодой человек наклонил голову, отчего был виден лишь бледный овал его лица.
Мегрэ подумал, что это Корнелиус, и убедился в своей правоте, когда различил черную нарукавную повязку на голубом сукне.