Глава 4
Лесосплав на Амстердипе
Нельзя сказать, что это была слежка в прямом смысле слова. Во всяком случае Мегрэ и в голову не приходило кого-либо выслеживать.
Он вышел из дома Попингов. Сделал несколько шагов.
Увидел двух человек на другом берегу канала и остановился, наблюдая за ними. Он не прятался, стоял у кромки воды во весь рост, трубка в зубах, руки в карманах.
И в том, что он не прятался, и в том, что те двое его не видели, продолжая оживленный разговор, было что-то интригующее.
Берег, где стояли двое мужчин, казался пустынным: верфь с ангаром посредине, два судна на стапелях да старые заброшенные лодки.
От плавающих по каналу бревен, между которыми открывались редкие прогалины воды, пахло лесом.
Наступил вечер. Все было погружено в полумрак, но воздух оставался прозрачным, сохраняя чистоту красок.
Стояла напряженная тишина, нарушаемая только кваканьем лягушек в отдаленном болоте.
Бас говорил. Он говорил тихо, не повышая голоса, но чувствовалось, как он чеканит слова, что-то доказывая и в чем-то убеждая собеседника. Молодой человек в форме слушал, опустив голову. Его перчатки белыми пятнами выделялись в темноте.
Внезапно раздался душераздирающий крик на лугу, позади Мегрэ, заревел осел, и очарование вечера нарушилось. Остинг обернулся на крик рассерженного животного, заметил Мегрэ, невозмутимо задержал на нем взгляд.
Сказав еще несколько слов, он сунул в рот коротенькую глиняную трубочку и направился к городу.
В этом не было ни особого смысла, ни доказательства.
Мегрэ тоже пошел, и оба они двигались каждый по своему берегу.
Дорога, по которой шел Остинг, удалялась от Амстердипа, и вскоре Бас скрылся за новыми строениями, но еще какое-то время слышался тяжелый стук его деревянных башмаков.
Стемнело. В городе и вдоль канала до самого дома Винандов зажглись фонари, и только на другом берегу, где никто не жил, царила ночь.
Мегрэ оглянулся, сам не зная почему. Поворчал, услышав новое отчаянное «и-а».
Вдалеке, за домами, он увидел над каналом два белых танцующих пятна — перчатки Корнелиуса.
Стоило присмотреться внимательно, забыть на минуту о запруженной бревнами поверхности воды, и картина открывалась феерическая. Размахивающие в темноте руки. Растаявшее в ночи тело. И отблески последней электрической лампы на воде.
Шаги Остинга затихли. Мегрэ направился к крайним строениям, снова прошел мимо дома Попингов, затем мимо дома Винандов.
Он не прятался, зная, что тоже смешался с темнотой. Он следил за перчатками, разгадав маневр Корнелиуса: чтобы не идти в Делфзейл, где был мост через канал, тот перебрался на другой берег по бревнам, образовавшим своего рода настил. В середине ему пришлось сделать прыжок метра в два. Взмахнули белые руки, быстро описали дугу. Плеснула вода.