— Фак!
— Прости меня. Я знаю, что это больно, — я бросила окровавленную ткань и взяла степплер. — Я прошу прощения.
Конрад затих, но дыхание у него выходило прерывистым:
— Заканчивай с этим, док.
Скобы вошли легко, закрывая рану, так что я смогла смазать её мазью и наложить повязки. Когда я закончила, то села и уставилась на кровь на своих руках. Это была жизнь Конрада — море багровой крови и лишь слабая надежда на выживание.
— Хорошо сделано, — он тяжело вздохнул.
Я встала:
— Тебе нужно отдохнуть и попить. Я не знаю, что нужно сделать, чтобы восстановить кровь, но сон, скорее всего, поможет. И жидкость, — я взглянул на кровать и снова на него. — Ты сможешь это сделать?
Он слабо улыбнулся, его кожа побледнела:
— Я никогда не откажусь, если ты приглашаешь в постель.
Повозившись, я уложила его на кровать и помогла ему снять залитые кровью штаны, а также кобуру и рубашку. Он взял пистолет и положил его под подушку.
Улегшись на спину, он закрыл глаза и выровнял дыхание. Я забрала подушку с кресла, в котором он сидел, и подсунула её ему под ногу. Довольная, что ему было удобно, насколько это возможно, я поднялась, чтобы умыться.
Кровь струилась по моим рукам под напором тёплой воды из-под крана и стекала в раковину. Страх, который я подавила, начал вновь проявил себя, и мои глаза наполнились слезами, пока я смотрела на свое отражение. Темные круги под глазами не исчезли. Порез вдоль носа заживал, но по-прежнему был красный. Мы оба были избиты и измотаны. Как долго мы сможем продержаться вот так? Я опустилась на колени и поискала среди флаконов, которые я отшвырнула ранее. Я схватила аспирин. Он должен быть под рукой, когда Конрад проснется.
Я вытерла руки и пошла в главную комнату. Кон мирно спал, хотя все еще выглядел обеспокоенным. Дрожь пронзила меня, когда адреналин иссяк, и стало холодно. Мне нужно было развести огонь. Опустившись на колени перед черной печью, я открыла переднюю решетку. Зола ровным слоем покрывала дно. Небольшая стопка щепок для растопки и коробка спичек лежали рядом с дровами. Я разложила щепки и зажгла спичку. Сухое дерево быстро схватилось, и я положила несколько поленьев поверх оранжевых сполохов пламени.
Только убедившись, что огонь достаточно разгорелся, я разделась до футболки и вытащила украденные трусы из нашей сумки. Я свернула их наверх, а потом легла в кровать рядом с Конрадом. Он пошевелился и обхватил меня за плечи рукой, прижимая к своей груди.
Устойчивое сердцебиение успокоило меня, но я прижалась ближе и укрыла нас одеялом, чтобы согреть его холодную и влажную от пота кожу. Он заснул, когда совсем стемнело.