Как-то раз, когда они были на пастбище, Цола сказал сыну, что должен отлучиться.
— Схожу в соседнее селение и вечером вернусь.
Гета остался один. Как хотелось ему поплясать вокруг чабанской палки, — только сейчас не время. Надо было во все глаза смотреть за стадом — чтобы волк близко не подошел, чтобы не отбился козленок или овца…
Отец вернулся затемно. Он был угрюм и неразговорчив. Долго сидел он у костра, устремив взгляд в синеющую даль. Гета ласкался к отцу, стараясь развеселить его шутками, но Цола ни разу не улыбнулся.
«Что случилось? — раздумывал мальчик. — Может, кто-то обидел отца?»
Через два дня Цола снова куда-то ушел. И на этот раз вернулся он поздно и был угрюм.
Прошла неделя.
Однажды Гета нашел на лугу большой кусок мела. На стоянке около шалаша лежала длинная каменная плита, и Гета, помогая себе языком, старательно вывел на ней: «Г. Ц. 1919».
Отец подошел к нему и стал спрашивать:
— Что это за каракули? Зачем ты пишешь на камне?
— Это не каракули, отец. В прошлом году товарищи научили меня писать буквы. — Гета удовлетворенно улыбнулся. — Видишь, я написал: «Г. Ц.» — это значит Гета Цолаевич, а потом год — тысяча девятьсот девятнадцатый… Вот пойду этой осенью в школу, прочту все мудрые книги и стану самым большим начальником!
— Брось свои шутки, — заговорил Цола. — Сейчас не время шутить… Какая школа? Какие книги? И где ты видел, чтобы сын пастуха стал начальником? Идет гражданская война, и еще неизвестно, чем все это кончится…
Отец круто повернулся и зашагал к стаду. А Гета стер надпись на камне и, размахнувшись, изо всех сил швырнул мел вниз, в ущелье.
Но что это? Гета глазам своим не верил: на той стороне ущелья скакали всадники. Они пропали в балке, потом снова выехали на тропинку. У каждого была винтовка за плечами, все в высоких фуражках, выгоревших на солнце, поблескивают погоны…
— Отец! — позвал взволнованный Гета. — Отец!..
Через минуту Цола был у шалаша.
— Кажется, это за мной, — одними губами прошептал старый пастух. — Тупчан сделал свое черное дело!.. Слушай, Гета, если меня заберут, помни… в пещере у поворота в Зеленую долину… комиссар… его ранили деникинцы. Я носил ему пищу, теперь ты должен заменить меня… Коли что нужно, спроси у Харитона. Понял?
— Понял, дада, — словно во сне отвечал Гета. — Я сделаю все, что ты сказал…
Враги приближались. Вот один из белогвардейцев соскочил с коня и, обращаясь к Цоле, крикнул:
— Иди сюда, красное отродье!
Пастух не двинулся с места. Гета стоял рядом, прижавшись к отцу.
— Ты что, оглох, шкура?! — заорал белогвардеец. Он вытащил наган и ударил пастуха рукояткой по голове.