М а р и - Э л ь т с (хватает Локка за руку). Я не знаю, Кустас… Надо подумать… Я боюсь… Что будет со мной и Марике?!
Л о к к. Марике… Да, Мари-Эльтс… Трудно, очень трудно…
Входит К р и й с к.
К р и й с к. Прошу прощения. Едем, уважаемая?
Мари-Эльтс, держа Локка за руку, испуганно смотрит на Крийска.
Картина четвертая
Неделю спустя. Та же диспетчерская.
На схеме нет черных кружков. Поздний вечер. Горит настольная лампа. М а р и - Э л ь т с сидит у стола слева с книгой в руках, нервничает. Входит Л о к к. Не сразу замечает Мари-Эльтс. С мрачным видом останавливается перед генеральным планом.
М а р и - Э л ь т с. Вернулся? (Кладет книгу на барьер, подходит к Локку.) Ну как? Было бюро?
Л о к к (утвердительно кивает). Ты волновалась?
М а р и - Э л ь т с. Не очень. Кельдер был здесь. Сказал — причин нервничать нет. Прошло гладко?
Л о к к. Вначале — да…
М а р и - Э л ь т с. Ничего не установили? Ну и хитер этот Кельдер…
Л о к к. Мари-Эльтс, ты не оставишь меня? Что бы ни случилось?
М а р и - Э л ь т с. Странный вопрос… Ну что может случиться?
Л о к к. Ответь.
М а р и - Э л ь т с. Нет, конечно же. Каков Кельдер, — не будь его, ох как они всыпали бы тебе! Правда!
Л о к к. Я сделал это сам.
М а р и - Э л ь т с. Что ты сделал?!
Л о к к. Я сам рассказал все. Как мы гнались за показателями, как комбинировали за счет колхозов… Я ничего не скрыл. Так и сказал: жалобы колхозов обоснованны.
М а р и - Э л ь т с. Господи! И о Кельдере сказал?
Л о к к. Обо всем, и о том, что сам целую неделю метался между правдой и ложью.
М а р и - Э л ь т с. Ты сумасшедший, Кустас!..
Л о к к. Я был им. И только в последнюю минуту опомнился. Страшно запятнать себя ложью…
М а р и - Э л ь т с. Что ты за человек?.. Молчал бы уж, чтоб не порочить свое доброе имя…
Л о к к. А совесть, Мари-Эльтс?.. Я — коммунист. Тебе, наверное, трудно понять, что заставило меня сказать правду. Но знай: что бы ни случилось, перед партией я не солгу! Понимаешь? Я, может, очень виноват, но я не подлец!
М а р и - Э л ь т с. Кустас… Они же могут снять тебя…
Л о к к. Они и сняли меня, Мари-Эльтс.
М а р и - Э л ь т с. Ты больше не директор?
Л о к к. Нет. Я много ошибался.
М а р и - Э л ь т с. Тебя сняли… Поздравляю! Значит, конец… (Истерически смеясь и плача, показывает на генеральный план.) Теперь, когда у тебя почти все готово — ремонтная мастерская, жилые дома… квартиры с ваннами… подумать только, с ваннами!.. теперь, когда у тебя столько новых тракторов… и жизнь стала налаживаться… весь твой труд, весь генеральный план — все пойдет прахом. Ох, Кустас…