– Со мной все в порядке, ваше высочество. Евсей очень плох. Доктор говорит, что нужен какой-то царский шаман, но шансов притащить его сюда очень мало.
Дарья тут же пришла в себя, демонстрируя опешившим медикам истинную великую княжну.
– Нужен Соле Томбоин? – спросила княжна у доктора и получила в ответ утвердительный кивок, больше похожий на поклон. – Где здесь у вас телефонный аппарат?
Уже через минуту она разговаривала с кем-то по телефону. Под конец даже прикрикнула. В итоге минут через десять – благо госпиталь был не так уж далек от Зимнего дворца – в приемный покой вошел шаман. Я даже разочаровался, увидев вместо старика в парке и с бубном в руках невысокого мужчину средних лет в цивильном костюме, с тростью и в котелке. Это был яркий представитель народов севера, как и его здоровенный помощник с тяжелым баулом за плечами. Что-то мне подсказывало, что бубен все же есть и он находится в этом бауле.
На меня шаман даже не посмотрел, лишь что-то недовольно буркнул Даше и прошел в приоткрытую доктором дверь. Затем оттуда послышалось заунывное пение и удары колотушки в бубен, дарившие мне хотя бы тень надежды.
Даша присела рядом и с горькой улыбкой легонько толкнула меня плечом:
– Соле очень сильный шаман. Он помогал профессору лечить меня и даже заслужил лестный отзыв Федора Андреевича. А еще он врачует беролаков отца, так что должен справиться.
Через полчаса удары стихли, и в дверях появился шаман. Он сразу направился к нам.
– Казака убивает его же зверь, – опять удивил меня бурят, заговорив по-русски лишь с легким акцентом. – Не знаю, как так может быть, но если не убить зверя, то он убьет казака.
Сказав это, шаман повернулся ко мне:
– Ты вожак волка?
– Да, – ответил я, сразу осознав смысл вопроса.
– Тогда тебе решать, убивать зверя или пусть уходят вместе.
– Другого выхода нет? – смалодушничал я.
– Нет, – жестко ответил шаман.
– Тогда убейте зверя, если это точно спасет Евсея.
– Шансы есть, – в очередной раз огорчил меня шаман. – Зверя что-то сильно ослабило, и я смогу с ним справиться, вытащив человека.
Из-за закрывшейся за Соле Томбоином двери опять послышались удары колотушки в бубен, и каждый из них словно вбивал в мою голову очередной гвоздь.