…а тут «японец» сам разрешил эту дилемму, снова выйдя в эфир шифром.
Теперь уже не было сомнений.
Понял ли чего Бэр? А и чего тут понимать, когда не пойми где стоящий ледокол выводит тебя в тумане точно на цель. Или Рожественский чего ему нашептал, разъясняя…
По радио тем временем исправно давали пеленг, дистанцию, скорость противника и даже угол упреждения при стольких-то узлах перехвата.
Владимиру Иосифовичу только и оставалось, что изумляться.
Памятуя и имея более полное знание о ночном «развлечении» «Суворова», капитан первого ранга собирался проделать тот же финт, только из тумана.
Судя по взятому чужаком курсу, на «Ямале» предположили, что японский капитан, не достучавшись ключом до собрата, решил выйти на очную проверку. Удивляло только, как он будет кого-то искать в таком тумане.
– Спроси у Бэра, какова там видимость, – Черто́в только пришёл в рубку, ещё на ходу застёгивал китель, – выведем его, перекрывая южный сектор. Вдруг самурай что-то заподозрил и вздумал дать дёру.
Собственно, по конфигурации погони это так и выходило.
Осуществить перехват можно было весьма скоро, но вмешался Рожественский, приказав отойти подальше, дабы, начнись перестрелка, звук не долетал до бухты и не спугнул японцев, оседлавших угольщик.
На ледоколе, заинтересованные и ответственные, примученные бодрствованием в половину ночи, стекались в рубку довольно вяло, наполнив пространство штатными и бытовыми звуками.
Ну, а что тут? Один чёрт визуально ж ни фига не видно, только метки на радаре…
Покамест два корабля шли одним курсом.
«Ослябя» медленно нагонял противника на раковине.
Ветер был северо-восточный, и с броненосца доложили, что уже «нюхают» дым чужака.
– В принципе, «Ослябя» уже может чихвостить япона-мару, – штурман на глазок прикинул расстояние до бухты. – Сопки отсекут все звуки.
После «отмашки» Рожественского Бэр пошёл на сближение.
На мониторе две метки были уж совсем рядом. Тонкая аппаратура по отражённому сигналу площади рассеивания выдавала разницу в «весовой категории» кораблей. Исход столкновения был ясен, вопрос стоял только во времени – как быстро артиллерия броненосца загонит под воду посудину? Придётся ли применять торпеды?
Об этом и разговоры, между прочим. Кто-то выходил покурить. Кто-то высунулся из штурманской, пригруженный парящим чайником и ещё чем-то в подносе-плетёнке:
– Кто чай, кофе? Сами выбирайте…
Все доклады с «Осляби» на флагман, естественно, проходят через ледокол.
Радио стоит на «громкой», динамика событий на слуху, голоса-команды резкие, взвинченные, и амплитуды чуть зашкаливают хрипотцой на шипящих гласных: