На этом этапе потихоньку начинает рождаться новая общность спаянных одной целью людей. Пока переодевались, приводили себя в порядок, формировали отделения, взводы, роты, успели создать у окраин Грибовки и Молотовска полевой лагеря, оборудованные по всем правилам.
Будь у командиров больше времени, было бы достаточно и классических методике слаживания, многие из которых читатель мог прочувствовать на себе. Но времени как раз не было, потому в ход шло все, что можно было применить. Людей зарывали трактором в траншеи, наскоро укрепленные всем, что попадалось под руку, а потом откапывали руками; они научились падать спиной вперед в полной уверенности, что их подхватят крепкие руки. Пришлось проводить острые пробы с оружием, деньгами и наркотиками. Время, все определял фактор времени. Рассчитываемую обыкновенно на пару месяцев работу надо было делать в считанные дни.
Срок, за который сознание адаптируется к новой реальности естественным образом — от пятнадцати до двадцати восьми дней. Как его сократить, известно давно.
Потому однажды, на вечерней поверке, в каждом вновь формируемом взводе появился доктор, и многое бойцам объяснил. Они согласились, что время не ждет. Потому в оставшееся время было много ночных тревог и сладкого чая из разнотравья.
Наконец, настал момент задействовать магию имен. Ополченцы получили позывные. Точно так же, как разбойник получает кличку, послушник — монашеское имя, жена — фамилию мужа, а разведчик или писатель — псевдоним.
Зачем? Так это тоже просто. Бежавший от страшных моджахедов Семен Плетнев не вдруг решится выстрелить в упор или воткнуть штык в такое податливое, мягкое человеческое тело. Его учили не делать людям больно, уважать окружающих, соблюдать законы, уступать, соглашаться.
Беженец Плетнев на поступок не способен, а делать его рядовым Плетневым или ополченцем Плетневым, превращая в пушечное мясо — для правильного командира поступок невозможный, низкий, непорядочный. Фактически, обрекающий рядового Плетнева пасть смертью храбрых в первом же бою.
Потому в мир приходит ополченец Плетка, вполне способный в самое короткое время стать боевой машиной, если на то будет его воля и достанет везения.
На такие радикальные способы преображения личности армия чаще всего не идет. Проще потерять чуть больше народа в боях, чем получить на выходе сплоченную группу испытанных боевых братьев. Таких себе молодогвардейцев по жизни.
Новое имя, опаленное пламенем боя, намертво прикипает к душе. Так, что становится частью души. Не снимешь, как форму, не сдерешь, как погоны. Опасно. В мирное время, которое рано или поздно настает, люди с психикой бойцов дьявольски, до скрипа зубовного и злобной бессонницы, неудобны политикам. Власть это понимает, и потому дает новые имена только разведчикам и осведомителям. Но Вояр дал их бойцам.