— А вы говорили, что драконов у вас нет, — попеняла я Шико.
* * *
— …и я увидела, как на поляну выехала группа охотников на тильсах. Это были вы, — я слегка склонила голову, обозначая поклон, в сторону князя и спросила у шута: — Вы отслеживали мой рассказ амулетом правды. Была ли ложь?
— Нет, но вы рассказали не всё.
— Вы правы, сударь. Я не рассказывала о том, как отмывалась после лечения Праматери, и не рассказала, для чего я копала ямку, когда нашла артефакты. Хотите подробностей?
Шико сильно раздражал мою ведьму.
— Мой друг, вы несносны! Как вы можете не доверять леди Агпи после того, что она сделала для нас?, — княгиня положила руку на живот и улыбнулась во внутрь себя.
О, эта улыбка беременной женщины! Срок три дня, но она больше прислушивается к тому, что происходит там, где уже живут её детки, чем к тому, что происходит вокруг неё. Может быть Мона Лиза великого Леонардо была в положении?
— Леди, вы утверждаете, что в моем лесу живет нечисть?, — почему-то именно этот вопрос взволновал князя больше всего.
— Да, Милорд. И, если вы позволите, я бы порекомендовала с ними встретится. И у лесовика, и у водяника есть претензии к людям. Вам — хозяину этих земель, будет интересно узнать, как сохранить леса и водоёмы?
— Когда мы можем это сделать?
— В ближайшие дни, Милорд. Я провожу вас.
Для этого разговора князь пригласил нас в малую гостиную. В камине уютно потрескивал огонь. Ноги утопали в ворсе прекрасного ковра. На столике стояла небольшая горелка, подогревающая чайник с травяным настоем. Княгиня, укутавшись в шаль, сидела в удобном глубоком кресле. Князь, не выпуская её руки, рядом на банкетке. Фрейлины княгини устроились ближе к окну с каким-то рукоделием. Шут и начальник городской стражи, на протяжении моего рассказа стояли за спиной князя, как почётный караул.
— Хочу передать для дочери водяника подарок. Как думаете, что ей понравится?, — княгиня, избежавшая страшной участи и получившая чудесный дар от Френки, была настолько счастлива, что рвалась радовать всех во круг. — Я подберу ей бусы и яркие ленты. Пойдемте, дамы.
Поднялась и я, что бы тоже уйти, но…
— Леди, а вас мы просим остаться.
Мужчины не поняли, почему я рассмеялась. Князь в роли Мюллера, в роли Штирлица — я. Разве это не смешно? Сначала просто смеялась, потом начала хохотать. До слез. Потом рыдать.
Ну, вот, наконец-то, нормальная истерика. А то я уже подумала, что стала на столько бесчувственной, что даже последние события меня не взволновали. Несколько слезинок в пещере и на Острове ни в счет. Руки дрожали и отвар, поданный мне кем-то для успокоения, расплескивался на платье и обивку дивана, на котором я сидела.