"Ну, поплачь, поплачь. Лучше бы, конечно, что-то разбить о голову шута, но ты же не согласишься. Значит, просто плачь,", — успокаивала меня моя ведьма.
А вот это уже через чур!
И я без раздумий перекидываю кольцо на палец другой руки.
* * *
— Мышка!, — искренне обрадовалась Френки.
Просканировав, возмутилась:
— Это что? Я тебя восстановила, извела всю экспериментальную колонию голубого заруйского мха, а ты… Эх, Мышь… Иди сюда. Ложись.
То же импровизированное ложе, на котором Френки меня уже спасала. На сей раз покрытия нет. Сухой, чистый камень мягко встретил мое, бессильно повалившееся, тело.
Покой и сон.
* * *
Дождь, пролившийся над Островом, заполнил водой углубление, где покоилось семечко. Набухнув от впитавшейся влаги, ядро раздвинуло плотную скорлупу и выпустило навстречу светилу росток, который послал сигнал о начале жизни.
Разумные Древа обитали на удаленной от всех межзвездных маршрутов планете — огромная биомагическая лаборатория. Сверхчуткие ветви-антенны принимали информацию из любых глубин космоса. Обработка, анализ актуальности темы для исследования, способ достижения цели, бесконечные эксперименты — все это было основным занятием необычных учёных.
Их не интересовали гранты, премии, звания и чествования. Только получение результата. Иногда Древа шутили. И тогда Научный Межгалактический Совет получал отчёт с гениальными результатами того или иного исследования, над которым безрезультатно бились на многих планетах Вселенной. Без авторства и обратного адреса.
Идея расселить себе подобных по всем пригодным планетам космоса возникла внезапно. В качестве эксперимента. В ядро клонированного семени — Разумные Древа давно перестали размножаться — магически вложили дециллионы йоттабайтов информации, уже обработанной и новой. Планировалось, что в процессе роста, деревце будет усваивать не только питательные вещества, но и наследственную разумность.
Стручок, вместивший в себя миллиарды микроскопических семечек, забросили и взорвали в далёком, от родной планеты, космосе. Дальше их должны были разнести кометы, ракеты и космические ветра.
* * *
— Эй, просыпайся!
Сколько раз за последние дни я слышала эти слова. И каждый раз, открывая глаза, видела другую картинку и другой будильник. Сейчас была обожаемая, вернее, божественная Френки.
— Как ты, Мышка?, — и захихикала, считав мои мысли:
"То птичка, то мышка… Хорошо, что рыбкой не делают"
— Хочешь? Поплаваешь в Океане.
— Я тоже люблю тебя, Френки!, — послала я Древу эмоции нежности и благодарности. — Скажи, ты укротила мою ведьму? Я побаиваюсь её. Почему она не стала частью меня, как это должно было быть, а живет во мне отдельным сознанием?