Он выбрался из ущелья и порядочно уже прошел, но потом передумал, вернулся.
Стоянку было не узнать. Палатка повалена, вещи разбросаны. Жалко дымил, угасая, костер. Из еще тлевшей головешки запоздало выползло тощее пламя, пошарило вокруг себя и истаяло, не найдя пищи. Одна лишь речка все так же шумела, беснуясь в лабиринте камней.
Ему не пришлось долго бежать. За тем же завалом, куда они ходили рвать цветы, он увидел парня. Тот шел, осторожно ступая, поминутно поглядывая под ноги, чтобы не споткнуться, не упасть, не уронить ношу.
"Сутки, только сутки и ни часом позже, - шептала вслед парню голубая тень. - Между двумя восходами солнца".
- Знаешь, Сэт, о чем я подумал тогда? Вот она проснется, а он уже будет спать. И так каждый раз. Ни говорить, ни улыбнуться, ни посмотреть друг другу в глаза им уже не суждено. Они до конца дней своих будут рядом и никогда вместе... Я думаю об этом все двадцать лет.
Под куполом камеры ударил гонг. Заветная ночь кончилась.
- Ты опоздал, Мит. За нами уже идут.
За стеной послышались шаги. Пока далеко, в самом конце коридора. Старик повернулся лицом к двери.
- Ты им скажешь Сэт: я уйду за Порог там, на планете людей. Вы отправите меня к людям. Такова моя последняя воля, мой завет.
- Ты бредишь, Мит! Вспомни: "Да будет мудрым твое слово"...
- Я должен найти этих несчастных, у которых одна жизнь на двоих, и отдать им свою. И я найду их, клянусь, найду. Среди миллионов, миллиардов...
- Опомнись, Мит! Я не могу...
- Ты не нарушишь Традицию, не посмеешь.
Двери камеры дрогнули, разошлись.
- Я верю в тебя, Сэт. Исполняй! Да будет благим твое дело!