Диана
День начинался скучно и обыденно. Я сидела и смотрела в окно на город, утопавший в солнечных лучах. Заняться было решительно нечем. Настолько нечем, что часовая стрелка, казалось, превратилась в улитку и ползла так медленно, будто желала испытать мое терпение. Миновал полдень. За окнами поднялся шум – наверное, вышел очередной королевский указ. Ну, как королевский? Все знали, что решения во дворце принимает вдовствующая королева. Ее супруг, король Кристар, скончался пять лет назад, и с тех пор нашей страной управляла железная рука королевы Регины. До того, как молодому королю исполнится двадцать один, королева оставалась регентом при сыне. Сейчас Риональду было двадцать, и власть Регины по-прежнему была сильна как никогда.
Я зевнула и поднялась с кресла. Скоро вернется папа́, надо приготовить ужин. Обедать не стала – жара не добавляла аппетита, но папа́ ведь не хрупкая девушка, а взрослый мужчина. Ему захочется есть после долгого дня в карауле.
Папа служил в приграничном дозоре. Либо уходил рано утром и приходил поздно вечером, либо уходил вечером и приходил только утром. Поэтому бо́льшую часть времени я была предоставлена самой себе и отчаянно скучала. Книги были перечитаны, незаконченная вышивка лежала на столике в пяльцах, в наших двух комнатушках прибрала еще накануне. Да и бытовые заклинания справлялись с этим за меня, раз уж сама я магией обладала такой слабой, хоть плачь. Будь у меня более сильные зачатки магии, я бы выучилась и могла присоединиться к отцу в его работе. Девушки тоже служили на границе – главное, чтобы магия была сильна. Впрочем, человек, которого я называла отцом, таковым не являлся. Мои родители погибли во время последней войны с горными тварями. Сама я была родом не из Бальвиля, а из соседней Калиции, поэтому и называла отца на привычный манер – с ударением на последний слог, папа́.
Во время войны войска Калиции и Бальвиля сражались вместе, моих родителей убили горные твари, а меня из рушащегося дома спас Ней. С тех пор я жила с ним в приграничном городке Альцесе, вела хозяйство, училась – но, увы, не магии.
Скрипнула дверь. Папа́? Что-то рано! Я бросила ложку, которой помешивала кипящий суп, и поспешила в коридор – вовремя, чтобы упасть в объятия Нея.
– Здравствуй, Диана, – привычно обнял он меня.
– Здравствуй, папа́. – Я вглядывалась в лицо самого дорогого человека, испещренное шрамами от многочисленных битв. Каждый знала наизусть. Большой шрам у правой брови – нападение горных тварей. Маленький у губ – след от игл ядовитого гускуса, который едва не стоил Нею жизни. Шрам на левой щеке – от клинка шпиона, пытавшегося проникнуть через границу. – Что-то случилось? Почему так рано? Ты заболел?