Оба они решили остаться в Москве, не покидать дома и своей госпожи. Их, очевидно, французы не страшили, но зато крайне напугало появление Тольского. Василий настолько растерялся, когда, на резкий звонок отперев калитку, лицом к лицу столкнулся с неспокойным жильцом, которого едва выжил со двора, что прямо-таки оцепенел. На него просто нашел столбняк: он не мог произнести ни слова.
-- Здорово, дед! Что, не узнал, удивлен?.. Веди меня к своей госпоже... Ну что ты таращишь глаза?.. Или не разумеешь, что я тебе говорю? Видно, с перепугу?.. Вот чудак! -- воскликнул Тольский и обратился к Кудряшу: -- Эй, Ванька, пойдем!
Они вошли во двор. Там находился Иван Иванович. Его удивление и испуг при взгляде на Тольского также были безграничны.
-- Здорово, старина! Узнал? -- спросил у него с улыбкой Тольский. -- Никак и на тебя, любезнейший, нашел столбняк?
-- Признаюсь, сударь, нельзя не удивиться! Ведь вы к нам точно с неба изволили свалиться.
-- И то, почти с неба. Ровно три года не было меня в Москве.
-- Так... А теперь, сударь, дозвольте спросить, зачем снова пожаловали?
-- На тебя, старче, взглянуть; о здоровье твоем справиться... Ну да шутки в сторону; веди меня, старик, скорее к своей барыне Надежде Васильевне, в мезонин.
-- К какой-такой барыне? -- с удивлением воскликнул Иван Иванович, как бы не понимая приказания.
-- Пожалуйста, старик, не притворяйся удивленным. Я говорю: веди меня к жене своего барина, Викентия Михайловича Смельцова.
-- Как, сударь? Разве вы знаете?!.
-- Да, как видишь, знаю, кто пугал меня разными привидениями и пришельцами с того света, когда я квартировал здесь. Эти шутки выделывала твоя барыня со своими прислужницами, и ты, старый шут, очень искусно притворялся, будто ничего не знаешь, не ведаешь о том...
-- В ту пору ничего я, сударь, не знал и не ведал...
-- А теперь знаешь?.. Ну так веди меня скорее к Надежде Васильевне; у меня есть письмо ей от мужа. -- И Тольский показал запечатанное письмо, на котором рукою Смельцова было написано, кому это письмо адресовано.
Иван Иванович узнал почерк своего барина и проводил Тольского до наружной двери, ведшей в мезонин. На стук дворецкого вышла Лукерья и спросила:
-- Что надо?
-- Доложи барыне, Надежде Васильевне, что ее желают видеть вот они, у них от барина есть к барыне письмо. Поняла? -- проговорил дворецкий, показывая на Тольского.
Немало удивилась и Надежда Васильевна, увидев перед собою неожиданного гостя, и еще более удивилась, когда Тольский вручил ей письмо от мужа.