-- А как же Настя?.. Она так любит тебя!
-- Настя -- умная, рассудительная девушка и поймет мое положение. Ведь наш отец решителен, настойчив и действительно способен жениться на крепостной девке. Чтобы не допустить этого, я должен принести жертву -- отсрочить свадьбу! -- с глубоким вздохом сказал Намекин.
-- Ах, Алеша, ты представить не можешь, как мне жаль и тебя, и Настю. О, как была бы я рада, если бы поскорее состоялась твоя свадьба. Но надо выждать... Может, папа смягчится и даст тебе свое согласие. Ты поезжай в Москву, а я стану говорить о Насте с папой ежедневно, стану хвалить ее красоту и нрав. А если увижу, что папа в хорошем расположении духа, буду у него за вас просить.
-- Отец обругает тебя, прикажет замолчать...
-- Кто знает, может, мне и удастся... Потерпим... может, как говорят, и на нашей улице будет праздник.
-- Делать нечего, станем дожидаться.
Молодой Намекин пробыл в усадьбе отца дня три, больше он уже не начинал с ним разговора о своей женитьбе на Насте, считая это занятие напрасным и не ведущим к цели.
Генерал очень был рад, что сын не беспокоит его неприятным разговором.
XX
Дворецкий дома Смельцова и сторож Василий решили следить за таинственными жильцами в мезонине, то есть за барыней Надеждой Васильевной и ее служанками. Для этого они стали попеременно дежурить у калитки, запертой на замок; они догадались, что через эту калитку выходили из мезонина на улицу; их догадку подтверждали и следы, видневшиеся на снегу.
Сторож вставал ранним утром и отправлялся на дежурство к калитке с улицы, так что проходившие со двора в калитку не могли видеть его; ему на смену выходил и Иван Иванович.
Дня два-три оба они простояли у калитки понапрасну, но как-то Василий ранним утром, когда на улицах было совершенно темно, ясно услыхал стук отпираемого замка. Вот калитка отворилась, из нее вышла какая-то закутанная в платок и меховую шубу женщина и быстро осмотрелась вокруг.
Вдруг перед ней как из-под земли вырос Василий. Женщина испуганно вскрикнула и хотела было нырнуть обратно, но было поздно: сторож крепко держал ее за руку.
-- Пусти, чего вцепился? -- сердито проговорила Фекла; она отправлялась на базар за провизией, не подозревая, что за ней следят, и совсем неожиданно угодила в руки сторожа. -- Пусти, говорят тебе; ишь, лапы-то у тебя, как у медведя! -- И она стала отбиваться от крепко державшего ее Василия.
-- Врешь, не уйдешь! Говори, кто ты?
-- Да ты меня, старый лесовик, не узнал, что ли? Феклы дворовой не признал?.. А еще сторож...